Звездный велик (hommage a gene wolfe)

Как всякий счастливый обладатель велосипеда я вел двойную жизнь: в первой было место половичкам, расшаркиванию, переминаниям с ноги на ногу, залихватским коленцам и выстукиванию трип-хопа стертым тапком о паркет; вторая была отмечена быстрым шорохом шин и ощущением ветреной свободы, подкрепляемым гудками резинового динозавра - велосипедного клаксона, приобретенного на улице за три копейки. С обнаружением Артефакта внутри рулевой колонки байка к этим двум присоединилась третья: вынув из полой трубы светящийся цилиндр, я понял, что мой велик способен на большее.

Внутри Артефакта мельтешили сложные значки, а его гладкая поверхность была усеяна мерцающими бугорками, нажав один из которых, я заставил свой байк взмыть вверх и мгновенно исчезнуть в высоте. Повторное нажатие вернуло велосипед на прежнее место, другие точки такого же эффекта не произвели.

Дальнейшее изучение Артефакта выявило, что узор бугорков на его поверхности масштабируется одним из торцов цилиндра, в точности повторяя звездную карту Северного полушария, а точка, на которую я нажимал, обозначала галактику М84, в центре которой, как выяснилось много позже, орбитальный телескоп "Хаббл" обнаружил "черную дыру". Перенастроить цилиндр на другой уголок мне не удалось.

Соберите руль обратно и, пожертвовав одним из тормозов, приладьте конец тросика к бугорку на цилиндре - оттягивание рукоятки будет запускать механизм спрятанного внутри велосипеда Артефакта. Получится Звездный Велик, чьи летные качества я тут же испытал.

Полетав какое-то время в облаках и обнаружив, что отжатие "звездного" тормоза фиксирует устройство на определенной высоте, работа педалями придает, а нормальный тормоз сбрасывает горизонтальное ускорение, я выжал "звездную" ручку до отказа, став подниматься все быстрее и выше, однако толком рассмотреть Землю из открытого космоса мне не удалось: я оказался в центре фрактального многогранника, чей узор повторял узор с поверхности мерцающего Артефакта. Многогранник разложился во вращающийся коридор, в конце которого была видна М84, в которой я признал конечную цель маршрута. К ней я и устремился, поднажав на педали и перекрывая рев проносящихся мимо звезд своим гиканьем и гудками динозавра. Но не успел я приблизиться к М84 достаточно, чтобы рассмотреть ее ядро и рукава, как ощутил за своей спиной нарастающий тревожный шорох, похожий на шум пылесоса. И впрямь: меня догонял черный шар, который становился тем больше, чем проворнее я крутил педали. В конце концов все смешалось в водовороте черных вспышек, и следующими, что я увидел, были кучевые башни облаков и земля, несущаяся мне навстречу.

Успев, к счастью, отжать "звездный" тормоз, я угодил в самую гущу колючего кустарника, вспыхнувшего от соприкосновения с остатками плазменного кокона, защищавшего меня все время путешествия. Прорвавшись наружу, сильно оцарапавшись, наглотавшись горького дыма и наконец откашлявшись, я обнаружил, что стою на каменной площадке, по которой с криками, потрясая косматой головой и размахивая длинной палкой, носится одетый в лохмотья рослый старец (замечу, что окружающая нас местность никак не напоминала среднерусскую возвышенность: это была пустыня, перемежаемая зарослями серого кустарника и каменистыми распадками). Отчаявшись объясниться со стариком, который был явно не в себе, выпучивал глаза и выкрикивал одно и то же слово на совершенно непонятном языке, похожим на рабский, я направился вниз по склону прочь от сгоревшего куста, толкая рядом велик, однако вскоре поддался уговорам туземца, дергавшего меня за рукав и тыкающего клюкой в одну и ту же сторону, из чего я заключил, что там, куда он указывает, должна находиться его деревня. Часть пути мы проделали на велосипеде (а дороги в той местности были отвратительные), при этом старика я усадил на багажник, где он принялся распевать какие-то гимны, улюлюкая на спусках.

Деревня оказалась сборищем жалких лачуг. Несмотря на наступившую темноту, в ней было довольно оживленно и стало еще оживленней, когда мой пассажир принялся оглашать окрестности пронзительными воплями. К нам вышли женщины в длинных платках и темных шерстяных хитонах, за чьи подолы цеплялись гроздья чумазых ребятишек (мужчин не было, они, очевидно, пасли скот). По инициативе все того же неугомонного старца, мы всей толпой отправились к месту моего недавнего приземления. Здесь он расшумелся еще больше, тыкая посохом то в небо, то в остатки сгоревшего кустарника.

Все это мне порядком надоело, и, увидев, что М84 закатывается за горизонт, а проводить ночь и еще день в этой компании, катая деревенских малолеток на багажнике, у меня желания не было, я поблагодарил, как смог, новых знакомых, водрузился на велик и получил палкой по голове.

Ударив меня, старик ухватился за мою штанину и стал тянуть вниз, дабы звездный велик уже оторвался от земли на добрый метр. Потеряв равновесие, я перевернулся вместе с велосипедом, зажав его раму между ног, но старик вцепился крепко и принялся огревать меня палкой по рукам. Выпустив руль, я, чтобы не свалится на землю, ухватился за густую бороду старца, который продолжал методично обрабатывать меня и мой велик сучковатой клюшкой, попадая время от времени и по резиновому динозавру, чьи частые короткие гудки накладывались на пронзительный детский визг и женские вопли. Совершив поистине колоссальное усилие, я дотянулся одной рукой до руля, продолжая другой удерживаться за густую бороду своего мучителя, и сжал ручку тормоза. Мы взмыли вверх, и какое-то время жители деревни имели возможность насладиться композицией из перевернутого велосипеда, висящего вниз головой меня и болтающегося в воздухе старца, который никак не хотел отпускать свою добычу, дико вопил и свалился вниз лишь с моей оторванной штаниной.

Возвращение было стремительным - фракталы, коридор, М84, шар-пылесос, темень, падение на землю. Я тут же понял, что велик мой сломался, - вынутый по приземлении цилиндр потускнел, и в глубине его уже не просматривались загадочные росчерки. И сколько я не нажимал на бугорок, мой звездный велосипед взлетать отказывался. Быть может, виновата та самая "черная дыра", но скорее старик, который сбил с руля резинового динозавра и испортил мне штаны: похоже, что цилиндр рассчитал одну массу для полета, а обратно ему пришлось иметь дело с другой. E=MC в квадрате, проще говоря.