Сторонник НЭПа, проложивший путь в эпоху полупроводников

Академик Жорес Алфёров был автором более 500 научных работ и 50 изобретений в области полупроводниковых гетероструктур.  Фото Фреда Гринберга («НГ-фото»)

Путь к гетероструктурам

В любом научно-биографическом справочнике про Жореса Алфёрова можно прочесть: «Самое большое признание ученый получил за исследовательскую работу в области информационных технологий, которая проложила путь к компьютерам, проигрывателям компакт-дисков и мобильным телефонам. Всего же авторству Алфёрова принадлежит более 500 научных работ и 50 изобретений». Взявшись за разработку полупроводниковых гетероструктур и создание быстрых опто- и микроэлектронных компонентов, исследование свойств наноструктур пониженной размерности, наш герой убедительно показал, как надо делать науку.

Так, например, в предисловии редакционной коллегии к книге «Алфёров Ж.И. Физика и жизнь» (Спб., Наука, 2000) отмечается: «Ж.И. Алфёров – автор серии пионерских работ, заложивших основы и стимулировавших развитие физики полупроводниковых гетероструктур принципиально нового направления физики полупроводников, открывшего широчайшие возможности для информационных технологий и полупроводниковой электроники. В частности, все нынешние достижения и дальнейшее развитие оптоволоконных линий связи были бы немыслимы без миниатюрных высоконадежных инжекционных полупроводниковых лазеров, изготовление и массовое производство которых стало возможным на основе идей и результатов, изложенных в представленных здесь оригинальных работах».

Конечно, присуждение Нобелевских премий, особенно по естественно-научным номинациям, никак нельзя отнести по ведомству ветреной Фортуны. И все же… В данном случае уж слишком много ассоциаций и символических фигур вызвало к жизни сообщение, распространенное всеми информационными агентствами мира 10 октября 2000 года: самая престижная в научном мире награда – Нобелевская премия по физике за 2000 год присуждена академику Российской академии наук Жоресу Ивановичу Алфёрову. Мало того, сегодня, через 25 лет после этого события, кажется, что по-иному просто быть не могло, что кандидатуру Жореса Алфёрова лоббировали какие-то высшие силы. (Впрочем, сам Жорес Иванович наверняка поморщился бы, если бы услышал такое, ведь на вопрос о его взгляде на взаимоотношения науки и религии он однажды ответил очень коротко: «Я атеист».)

Последнюю нобелевскую награду по физике в ХХ веке (а век тот недаром назвали веком физики, так оно и есть по большому счету) поделили между собой трое ученых: два американца – Херберт Кремер и Джек Килби (причем один из них, Кремер, американец немецкого происхождения – тоже символика) и российский академик Жорес Алфёров. Тут и история, и геополитика, и просто политика… Все акценты XX века расставлены точно!

«Давно существовала идея гетероперехода, когда в контакте находятся два разных по своему химическому составу полупроводника, с разной шириной так называемых «запрещенных зон», разделяющих в кристаллах энергетические зоны, по которым осуществляется проводимость, – отмечал академик Борис Петрович Захарченя, друг и коллега Жореса Алфёрова по Физико-техническому институту им. А.Ф. Иоффе (СПб.). – Реализация этой идеи открывала возможности создания новых, более эффективных приборов для электроники и еще большего уменьшения устройств буквально до атомных масштабов. Такой контакт не может быть просто механическим. Он должен быть, выражусь так, более интимным, что достигается с помощью эпитаксиального выращивания кристаллических структур, когда один монокристалл (кристаллическая пленка) выращивается на поверхности другого. «Taxіs» означает по-древнегречески «расположение», «посадка». Методы эпитаксиального роста кристаллов в наше время чрезвычайно разнообразны и достигли совершенства. Это и есть те самые высокие технологии, которые обеспечивают не только процветание богатых электронных фирм, но и безбедное существование целых стран».

Сам Жорес Иванович в одном из своих интервью в 2000 году, еще до того, как его объявили лауреатом Нобелевской премии, так рассказывал об истории создания и исследования полупроводниковых гетероструктур:

«Я люблю пошутить на эту тему: нормально – это, когда гетеро, а не гомо. Гетеро – это нормальный путь развития природы.

Основой подавляющего большинства полупроводниковых приборов является так называемый p-n-переход. То есть такой контакт, когда в одной части носителем заряда являются положительно заряженные дырки (p), а в другой – отрицательно заряженные электроны (n). Но это – один материал: германий, кремний, арсенид галлия…

В 1961 году я защитил кандидатскую диссертацию, посвященную в основном разработке и исследованию мощных германиевых и, частично, кремниевых выпрямителей.

На основе этих работ возникла отечественная силовая полупроводниковая электроника. Наконец, общие новые принципы управления электронными и световыми потоками в гетероструктураx (электронное и оптическое ограничения и особенности инжекции) я сформулировал лишь в 1966 году и, чтобы избежать засекречивания, в названии статьи говорил прежде всего о выпрямителях, а не о лазерах. Открылась интереснейшая область физики» (см. «НГ» от 15.03.2000).

В первом авторском свидетельстве содержалась общая идея использования двойной гетероструктуры для снижения п ороговой плотности тока лазеров и увеличения КПД.  Фото из книги: «Алфёров Ж.И. Физика и жизнь», Спб., 2000

Жорес Иванович по матери – еврей, по отцу – белорус. Алфёров вспоминал: «В 2013 году Федерация еврейских общин России вручила мне статуэтку «Скрипач на крыше» – награду в номинации «Человек-легенда». Когда мне сказали, что меня будет награждать Федерация еврейских общин, я очень удивился: во-первых, я коммунист, во-вторых, атеист, в-третьих, интернационалист по убеждениям… В своей речи я вспомнил двух своих теток, сестер мамы-еврейки, которых белорусские крестьяне прятали вплоть до января 1942 года. Но они все равно погибли».

Жорес Алфёров являлся принципиальным приверженцем социалистической идеологии. Ученый считал идеальной ту модель социализма, которая была реализована в новой экономической политике (НЭП). Он рассматривал НЭП как гениальный ход Ленина, позволивший за 1921–1927 годы преодолеть коллапс советского народно-хозяйственного комплекса, добиться прорыва по ключевым макроэкономическим показателям. По его мнению, именно НЭПа не хватило его отечеству в 1985 году, когда в условиях системного кризиса советского общества новый генеральный секретарь Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза Михаил Горбачев провозгласил курс на перестройку.

Вызывает уважение способ формулировки взглядов и видения проблем общества великим ученым. Афористичность у него буквально зашкаливала. В одном из материалов интернет-газеты «Взгляд» читаем: «Алфёров всегда очень афористично излагал свои политические взгляды и видение проблем российского общества. Известность получило его объяснение глубины социального расслоения россиян в результате грабительской приватизации 90-х. Взяв в руки бокал с вином, ученый сказал журналисту: «Содержимое его принадлежит – увы! – всего-навсего десяти процентам населения. А ножка, на которой держится бокал, – это остальное население».

Эту его черту, образность и афористичность мышления, отмечал и академик Борис Захарченя: «С детства Жорес приучен к выступлениям перед широкой аудиторией. Помню его рассказы о шумном успехе, который он снискал, читая с эстрады чуть ли не в дошкольном возрасте рассказ М. Зощенко «Аристократка»: «Я, братцы мои, не люблю баб, которые в шляпках. Ежели баба в шляпке, ежели чулочки на ней фильдекосовые...» Кто знает, может быть, этот ранний контакт с аудиторией развил в Жоресе ораторский талант и актерскую «выходку»? Недаром американцы любят приглашать его в качестве guest speaker, который во время торжественного обеда должен не просто сделать яркое научное сообщение, но блеснуть юмором и артистизмом. Вот если бы еще и пел! Увы, voice громкий, а слуха музыкального бог не дал. Чего нет, того нет! Нет и таких денег, как у Синатры».

Идейно-политическое позиционирование предопределило вхождение Жореса Алфёрова в состав фракции Коммунистической партии Российской Федерации в Государственной думе Федерального собрания Российской Федерации, где он состоял с 1999 года до своей кончины.

Больше социализма

Ученый был однозначно уверен: «В XX веке у нашей страны были и ошибки, и трагедии, но интегрально роль, которую сыграла наша страна в XX веке, несоизмеримо велика – если сравнить 1900-е и 2000-е годы, то сейчас в мире социализма стало гораздо больше, и это благодаря нашей стране».

Жорес Алфёров имел отношение к советской власти и как обыкновенный советский гражданин, и как народный депутат СССР. Алфёров в 2005 году рассуждал так: «Советская власть – это отнюдь не выдумки бюрократов, а гениальное изобретение рабочих Иванова. Это на самом деле была новая демократическая структура. И если мы ее опохабили, а потом взяли и выбросили, то это вовсе не означает, что советская власть не была замечательным достижением человечества. Я думаю, что советская власть не ушла навсегда, она вернется».

Директор Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе Жорес Алфёров был номенклатурой ядра политической системы советского общества – ЦК КПСС, постоянно контактировал с партийными органами в силу служебного положения. Став членом КПСС в год старта косыгинской реформы, он никогда не выходил из партии, продемонстрировав, что является коммунистом не только по партбилету, но и по убеждениям.

Любопытно, что Нобелевская премия по физике за 2003 год российскому академику Виталию Гинзбургу многими воспринималась, как это ни странно, в качестве символического противовеса нобелиатству убежденного коммуниста Жореса Алфёрова.

Но вот в чем два физика – нобелевских лауреата были солидарны, так в вопросе об отношении к религии. Как мы уже отмечали выше, Жорес Алфёров свою позицию сформулировал кратко: «Я атеист».

Виталий Гинзбург дал в 1996 году более развернутый ответ: «В религии же, на мой взгляд, следует различать религиозность в смысле веры в Бога – что-то такое есть за пределами науки, вселенская гармония, почему мир таков, какой он есть; и вторая сторона – религиозность в смысле обрядности. Что касается первого, я это могу понять, хотя сам атеист и считаю, что никакого Бога нет, ничего, кроме материи, нет... Хорошо бы верить в Бога, но не выходит».

Как бы там ни было, ретроспективный взгляд управленца советской и постсоветской эпох Жореса Алфёрова на становой хребет СССР таков: «КПСС была не столько политической партией, сколько структурой управления... Наличие партийной структуры, пронизывающей все общество, позволяло осуществлять не столько контроль над умами, сколько контроль за эффективностью организации работы по всей стране. И были основания называть КПСС партией нового типа, потому что была продемонстрирована необычайная эффективность этой работы».

Неслучайно Жорес Иванович всесторонне осмысливал функциональное назначение науки в социуме. Отдав свыше шести десятилетий научно-исследовательской деятельности, он имел все основания для следующего заявления: «Наука – это будущее страны. Я неоднократно подчеркивал – все, чем живет современная цивилизация, дала обществу наука. Наука действительно стала производительной силой в обществе. Ситуацию в нашей экономике можно выправить, если изменим основу нашей экономической политики и займемся не распродажей природных богатств вплоть до самой земли включительно, а упор сделаем на высокие технологии. Абсолютным приоритетом должно стать развитие полупроводниковой электроники».

Сигнал для руководства родного отечества посылал крупнейший в мире специалист в области полупроводниковой электроники.

Неслучайный выбор физики

Выдающийся ученый выступал за многовекторную внешнюю политику Российской Федерации. Он давал ясно понять, что не является ни западником, ни восточником: «Я жил и работал в США, преподавал. Я вижу все плюсы и минусы как Запада, так и Востока».

Не секрет, что в 1990-е годы были завышенные ожидания официальной Москвы на предмет финансовой и технологической подпитки российского народно-хозяйственного комплекса со стороны Запада. Алфёров тогда пророчески предупреждал: «Мы принципиально не должны рассчитывать на западные инвестиции. Страны Запада будут инвестировать только то, что им самим выгодно. Им совершенно нет никакого дела и резона инвестировать у нас высокие технологии». Сегодня, кажется, уже не только российский политический истеблишмент, но и общество в целом не испытывает больших иллюзий в данном вопросе.

Нобелевский лауреат поддерживал включение в число внешнеполитических приоритетов Союза Белоруссии и России, Евразийского экономического союза. Такое понимание приоритетов связано и с его личной судьбой, в которой тесно переплелись Белоруссия и Россия.

Родился Жорес Алфёров в городе Чашники Витебской области. «Мои родители: Иван Карпович и Анна Владимировна родились и выросли в Белоруссии. Отец восемнадцати лет, в 1912 году, приехал в Питер – тогда многие уезжали на заработки в Петербург. Стал работать грузчиком в порту, разнорабочим на конвертной фабрике и, наконец, начал настоящую рабочую карьеру на заводе «Старый Лесснер» (сейчас – ОАО «Завод «Двигатель». – «НГ»), – вспоминал Жорес Алфёров. – В Первую мировую войну, в 1914 году, пошел воевать. Воевал храбро. Был гусаром; унтер-офицер лейб-гвардии, дважды георгиевский кавалер. В сентябре 1917 года отец вступил в партию большевиков, еще до революции, и этой новой своей вере не изменял никогда. Командовал кавалерийским полком Красной армии, потом перешел на хозяйственную работу.

Старшего моего брата звали Маркс. Время было такое! Жорес – в честь Жана Жореса, основателя газеты «Юманите».

Выбор мною физики, конечно, неслучаен. В послевоенном Минске, в единственной в то время в разрушенном городе русской мужской средней школе № 42, был замечательный учитель физики – Яков Борисович Мельцерзон. У нас не было физического кабинета, и Яков Борисович читал нам лекции по физике, на которых мы, вообще довольно «хулиганистый» класс, никогда не шалили, потому что Яков Борисович, влюбленный в физику, умел передать это отношение к своему предмету нам. На его уроках было слышно, как муха пролетит. Он не мог воспринять, что физикой можно не интересоваться и не любить! Он и порекомендовал мне ехать учиться в Ленинград.

Я, пораженный его рассказом о работе катодного осциллографа и принципах радиолокации, поехал учиться по его совету в Ленинград в Электротехнический институт».

Заметим, что школу № 42 города Минска Жорес окончил блестяще.

Семь десятилетий Алфёров жил в России. С большим вниманием следил за процессами, происходящими на его родине. Неоднократно встречался с главой белорусского государства. После одной из таких встреч сделал следующее заявление: «Я думаю, что белорусское государство делает в тех условиях, в которых оно находится, по сравнению с другими постсоветскими республиками, очень много для поддержки науки и научно-технического потенциала. Многого оно не может делать, потому что в Беларуси нет нефти и газа, больших ресурсов. Но то, что Беларусь сохранила и развивает научно-технический потенциал и современную промышленность – это огромное достижение республики и политического руководства. Хотя сегодня это очень непросто.

Я думаю, что мы очень много должны делать вместе – Россия и Беларусь. И Беларусь здесь не младший брат, это полноправный партнер».

Конечно, Алфёров-физик сильнее Алфёрова-обществоведа. И все же нельзя недооценивать общественно-политические и экономические публикации Жореса Ивановича. Их еще предстоит оценить потомкам.