Андрей Ваганов
|
|
Эразм Дарвин. Портрет работы Дж. Райта. Фото из книги: Эразм Дарвин. Храм Природы. Пер. Н.А. Холодковского, Изд-во АН СССР, 1954. |
Кружева дарвинизма
24 ноября 1859 года в Англии появилась в продаже довольно объемистая книга под весьма пространным по тогдашней моде названием: «О происхождении видов путем естественного отбора или сохранения благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь». Ее автор, английский натуралист Чарлз Дарвин, готовил сей труд к публикации более 20 лет. И вот он создает научное исследование, с силой воздействия которого на планетарный социум мало какая еще научная книга может поспорить. Да никакая – за исключением magnum opus Исаака Ньютона «Математические начала натуральной философии» (1687) – собственно, и не может!
Все 1250 экземпляров первого издания были раскуплены в первый же день! Дальше – больше: уже в первые месяцы после опубликования было продано свыше 3800 экземпляров книги; в последующие несколько лет сделаны переводы ее на основные европейские языки. Через 10 лет после выхода труда Дарвина идеи из «Происхождения видов…» попадают в университетские учебники. Тогда же дарвинизм начинают преподавать и в школах.
Любопытно, что за 15 лет до публикации этого «кирпича» Дарвин напишет своему другу и коллеге-натуралисту Джозефу Дальтону Хукеру: «Наконец наступил проблеск, и я почти убедился (полностью противоположно тому мнению, которого я придерживался ранее), что виды (это напоминает признание в убийстве) не являются неизменными».
Ну, убийство – это, возможно, чересчур… Но то, что с тех пор человечество строго разделилось на тех, кто принимает эволюционное учение Дарвина (собственно дарвинизм), и на тех, кто считает эволюционизм лженаучной гипотезой, даже «гуманитарным преступлением», - это факт…
«После Дарвина мы должны с глубоким, на уровне костного мозга, подозрением относиться к самой идее «разумного замысла». Люди провели немало времени в ловушке иллюзии «разумного замысла»; Дарвин защитил нас от нее, открыв нам глаза и пробудив наше сознание. И очень жаль, что это помогло не всем», – пишет современный английский биолог-эволюционист Ричард Докинз в своей знаменитой книге «Бог как иллюзия» (2006).
Свою методологию Докинз формулирует предельно четко: «В данной книге я отстаиваю другую точку зрения: «Любой творческий разум, достаточно сложный, чтобы что-либо замыслить, может появиться только в результате длительного процесса постепенной эволюции». Творческие мыслящие существа, будучи продуктами эволюции, неизбежно появляются во Вселенной на более позднем этапе и, следовательно, не могут быть ее создателями. Согласно данному определению, бог – это иллюзия, и, как станет ясно из последующих глав, довольно пагубная».
У этой логики есть только один недостаток: это естественно-научная логика, логика натуралиста, биолога, логика экспериментальных фактов, подтверждающих справедливость дарвиновской теории эволюции; именно в этом смысле она, эта логика, безупречна. Нет сомнений, что поспорить с Докинзом может только религиозная логика. Но это уже будет идеологический спор, а не спор по существу предъявляемых экспериментальных аргументов. Идеи, даже взаимно исключающие друг друга, могут сосуществовать, идеологии – непримиримы. Это как раз то, о чем говорил еще Мартин Лютер (его цитирует Докинз): «Желающий стать настоящим христианином должен вырвать глаз у разума… Всем христианам нужно уничтожить в себе разум».
Интересно в этой связи проанализировать данные, касающиеся США, которые приводит Докинз. Американцам задавали вопрос, проголосуют ли они за вполне достойного кандидата, если этот кандидат – женщина (95% положительных ответов), католик (94%), еврей или чернокожий (по 92%), мормон или гомосексуалист (по 79%). В аутсайдерах оказался кандидат-атеист – за него проголосовали бы, при прочих равных, всего 49% американских избирателей.
Но Россия, если судить по некоторым обобщенным показателям, находится в мировом социальном мейнстриме. У нас тоже все как «в цивилизованных странах»! Опрос, проведенный фондом «Общественное мнение», дал следующие результаты. Большинство россиян (70%) причисляют себя к людям верующим. «Сознательных» атеистов – людей, признающих себя таковыми, всего 17% («Социальная реальность», 2008, № 6, с. 63).
Вообще кружева вокруг дарвинизма в России – прямо-таки вологодские – сплетаются.
С небольшим опозданием, но труд Дарвина добрался и до России. Первый полный перевод «Происхождения видов» на русский язык появился в 1864 году. Сохранились любопытные данные из отчета нижегородской библиотеки за 1884 год. Интересы 25 372 абонентов библиотеки (женщин среди них было 8468) распределились следующим образом: «Больше всего читались беллетристические сочинения, а из них наибольшее количество требований приходится на долю произведений Достоевского. За Достоевским, по числу требований, первое место занимают произведения французского романиста Понсон-дю-Террайля. Из других писателей на долю Белинского приходится 94 требования, Добролюбова – 36, Соловьева – 29, Дарвина – 28, Костомарова – 21, Спенсера – 16, Шлоссера – 6» («Библиограф», 1885, № 8, с. 29). Попасть в середину топ-листа провинциальной российской библиотеки – несомненный успех для такого специального чтива, как сочинение «О происхождении видов»…
Храм, который построил Эразм
|
|
«В экстазе деве сны святые снятся...» Гравюра из первого английского издания «Храма Природы». |
В 1803 году, через год после смерти автора, была опубликована монументальная дидактическая поэма Эразма Дарвина «Храм Природы». Как отмечал академик Евгений Павловский, произведение это «пропитано идеями эволюции, в известной степени предвосхищавшими некоторые положения эволюционного учения, разработанного позднее его гениальным внуком». Впрочем, в некоторых местах поэмы дед даст еще и фору внуку по части «предвосхищения»:
До Времени, когда пылал Хаос,
Вращенье сфер огнистых
началось;
Взрывались солнца в вихре,
и без меры
Из сфер другие вырывались
сферы.
Ну разве это не описание Большого взрыва, Big Bang! Космологи до этого додумаются только лет через 150…
Названия же четырех песен поэмы говорят сами за себя: «Происхождение жизни», «Воспроизведение жизни», «Развитие ума», «О добре и зле». Вот, например, – о сложнейшей антропологической загадке возникновения человеческой речи:
А Подражанье быстро создает
В родных умах идей таких же
ход,
Мимической игрою возбуждает
Ряд сходных дум – и тем язык
рождает…
Из этих волн родятся у людей
Голосовые символы идей…
Нам же интересно отметить неожиданные параллели в судьбах двух зоологов-поэтов (само по себе редчайшее сочетание!) – английского автора и его русского переводчика.
В мартовском за 1911 год номере «Журнала Министерства народного просвещения» был опубликован перевод поэмы Эразма Дарвина «Храм Природы». Выполнил его профессор зоологии и сравнительной анатомии, член-корреспондент Императорской академии наук Николай Александрович Холодковский. Отдельным изданием на русском языке поэма будет опубликована только один раз – в 1954 году в Издательстве Академии наук СССР.
|
|
Николай Александрович Холодковский. Фото из книги: Эразм Дарвин. Храм Природы. Пер. Н.А. Холодковского, Изд-во АН СССР, 1954. |
Итак, перевод Холодковского – первый и до сих пор единственный перевод дарвиновской поэмы на русский язык. Но это вполне объяснимо. Академик Е.Н. Павловский в предисловии к изданию 1954 года справедливо отмечал: «Николай Александрович был убежденным приверженцем учения Ч. Дарвина; не приходится поэтому удивляться тому, что его внимание было привлечено поэмой Эразма Дарвина «Храм Природы»… В результате появился превосходный стихотворный перевод этого произведения. Редкостное сочетание поэтического таланта с высокими качествами ученого биолога-материалиста обеспечило переводчику отличное выполнение трудной задачи – облечь в стихотворную форму перевод сочинения, которому в то время уже перевалило за сто лет». Добавим, перевод сделан в размере подлинника, что вообще тяжелейшая задача для поэтического текста.
А ведь Холодковский переводил еще и Байрона, Шекспира, Шиллера, Мильтона, сам писал неплохие стихи... Его перевод «Фауста» Гете до сих пор считается образцовым. В октябре 1917 года за этот труд Холодковский был удостоен полной премии имени А.С. Пушкина Российской академии наук. «Широкое научное образование дало возможность переводчику проникнуть в глубину содержания «Фауста», может быть, более, чем всякому другому, – отмечалось в отчете академии от 17 октября. – Переводчик так владеет стихом, так умеет проникнуться поэтическим настроением подлинника, что читатель с живейшим удовольствием воспринимает содержание трагедии и ее подробности. А некоторые места переданы прямо превосходно».
Многие и не догадывались, что Холодковский – переводчик «Фауста» и Холодковский – энтомолог и гельминтолог (специалист по червям) – один и тот же человек. Немудрено. Ведь, скажем, магистерская диссертация Николая Александровича называлась «Мужской половой аппарат чешуекрылых», а степень доктора зоологии он получил за работу «Эмбриональное развитие таракана-прусака».
Вот уж как будто про него напишет в 1932 году поэт Николай Олейников строчки:
Любовь пройдет. Обманет
страсть. Но лишена обмана
Волшебная структура
таракана.
Кстати, Николай Холодковский с 1885 года и почти до самой смерти читал лекции в Лесном институте в Санкт-Петербурге. Он даже организовал там студенческий научно-литературный кружок. В этом же институте с 1901 года учился будущий выдающийся популяризатор науки Яков Перельман. Очень вероятно, что они пересекались. Возможно, в том числе и поэтому на почвах бескрайней Русской равнины выросло что-то особенное, чему и название не сразу подберешь: именно русский ствол, а не ветвь дарвинизма.
Не менее литературоцентричен, хотя и по своему, Эразм Дарвин.
«Самцы-тычинки, пылкого стремленья»
Весной 1818 года в Англии был опубликован роман Мэри Шелли «Франкенштейн, или Современный Прометей». Удивительно, но создательнице «архетипа ужаса», как говорят об этом произведении, было на тот момент всего 21 год. Предисловие к роману начинается без раскачки: «Событие, на котором основана эта повесть, по мнению доктора Дарвина и некоторых немецких писателей-физиологов, не может считаться абсолютно невозможным». «Доктор Дарвин» – это дедушка Чарлза Дарвина, Эразм.
Дальше – следите внимательно.
Мама будущей писательницы, Мэри Уолстонкрафт (1759–1797), – настоящая икона феминистского движения – была страстной поклонницей идей Эразма Дарвина. Впрочем, ничего плотского. Просто дедушка Чарлза Дарвина, сам известный врач и ботаник, сочинил помимо всего прочего и программу реформы женского образования – «План женского воспитания в школах» (1797). Одна из первых английских феминисток, Мэри Уолстонкрафт, естественно, не могла пройти мимо этого факта и мгновенно встала в ряды сторонниц идей Эразма Дарвина. И автор «Храма Природы» вполне оправдывал ожидания первых феминисток:
Самцы-тычинки, пылкого
стремленья
Полны, дают крупинки
опыленья,
А пестики навстречу,
в должный срок,
Готовят в недрах
плодотворный сок.
Кстати, у самого Эразма Дарвина было три сына, кроме двух умерших в раннем детстве, от первой жены; от второго брака – четыре сына и три дочери. Кроме того, у него еще были две внебрачные дочери, которым он дал очень хорошее образование и воспитание. Настолько хорошее, что впоследствии они находились во вполне дружеских и доброжелательных отношениях с законными дочерьми и вдовой Эразма Дарвина.
В середине XVIII века вокруг Эразма начинает складываться, как сказали бы сегодня, команда молодых и энергичных единомышленников: ученые, литераторы, промышленники… Своеобразный дискуссионный клуб, получивший название Лунное общество (lunar Society). Среди «лунатиков» были, например, владелец одного из крупнейших заводов Европы по изготовлению металлической фурнитуры Мэтью Болтон и изобретатель парового двигателя Джеймс Уатт. Именно на одном из заседаний Лунного общества, проходивших чаще всего в полнолуние – отсюда и название, – Уатт и познакомился в 1768 году с Болтоном; изобретательский гений соединился с предпринимательским талантом. Мир в результате получил работоспособный паровой двигатель, а заодно и промышленную революцию.
Две судьбы
«Призвать воображение под знамена науки!» – этот лозунг, провозглашенный Эразмом Дарвином, вполне мог бы стать и девизом Лунного общества. А как по-современному звучит! Да и сам Эразм с увлечением занимался не только пестиками и тычинками, но и конструированием сухопутной «огненной повозки» – прообраз автомобиля на паровом ходу. Из этой затеи, правда, ничего путного не вышло. «Эразм всегда любил поэзию, а также имел склонность к механике, – делился воспоминаниями о своем деде Чарлз Дарвин. – Будучи еще совсем юным, он приспособил к своим часам будильник; он производил также электрические опыты с помощью изобретенного им прибора». Это с ним останется на всю жизнь: Эразм любил порассуждать о сходстве «умственной работы с электрической энергией».
Про Эразма современники писали, что «по всей вероятности, его научные мечтания лишь потому могут быть спасены от забвения, что они сочетались с бессмертными стихами». Его «живописную» поэзию и назвали дарвинизмом. Но получилось наоборот.
Вот в этом посмертная судьба творческого наследия Николая Холодковского расходится с судьбой творений Эразма Дарвина.
В предисловии к поэме Н.А. Холодковский скромно замечает, что «напечатание «Храма Природы» в русском переводе не излишне для нашей литературы». Он вообще был очень скромным человеком, этот профессор-зоолог, владевший свободно немецким, английским, французским, греческим, латинским, шведским языками.
«Биография его не сложна, – отмечал академик Павловский. – Всю жизнь Николай Александрович провел в столице; в Петрограде же он и умер в 1921 году, 63 лет от роду». Его литературные достижения, пожалуй, затмили сегодня его достижения как выдающегося естествоиспытателя.
