Есть ли жизнь в РАН

Фото Романа Смирнова / НГ-Online

В Крыму не хватает воды, а на сегодняшний день в РФ нет опыта строительства мощных опреснительных станций, заявил министр жилищно-коммунального хозяйства Крыма Дмитрий Черняев в выступлении на сессии регионального парламента, даже не подозревая, что тем самым дает оценку Российской академии наук (РАН). Уход из жизни бывшего президента РАН Владимира Фортова – одного из известнейших ученых страны – от коронавируса заставила многих задуматься о том, куда движется российская наука и способна ли академия хоть что-то сделать чтобы вывести ее на правильный путь.

С начала реформы РАН правительство России пытается получить от академиков существенную пользу для страны. Фундаментальная наука не может приносить отдачу сейчас и сразу, обычно утверждают они в ответ. Впрочем, избранный президентом РАН три года назад Александр Сергеев планировал решить эту проблему за счет создания «цепочек» из ученых и заказчиков для выполнения крупных проектов. «Мы должны расширять и укреплять сотрудничество с крупнейшими госкорпорациями – Росатомом, Роскосмосом, Ростехом, искать новых крупных партнеров. Крупные проекты должны снова стать визитной карточкой Российской академии наук», – приводит слова Сергеева на выборах президента РАН «Коммерсант».

Для крымского министра Черняева простительно не знать, что первая в мире атомная установка для опреснения соленой воды была воплощением идеи отечественных академиков и вошла в строй в СССР на Каспии. Работавшая в 1972–1999 годах атомная электростанция и опреснительная установка в городе Шевченко (ныне Актау, Казахстан) с электрической мощностью 350 МВт поставляла пресную воду для города в объеме 120 000 м³ в сутки. То есть даже советская разработка 70-х способна решить проблему дефицита воды в Симферополе.

Казалось бы, достойная Академии наук задача, тем более что у Сергеева налажены связи с корпорациями. Однако насущной проблемой воды в Крыму занимаются Курчатовский институт, Российский химико-технологический университет, Московский государственный технический университет имени Н.Э. Баумана и ряд других вузов. Но не РАН.

Уместно вспомнить, что Сергеев на выборах выступал с критикой «вестернизации» отечественной науки, когда финансирование стало уходить из академического сектора, перераспределяясь в университеты и вновь создаваемые институты развития. Но по факту получилось, что именно университеты решают сегодня необходимые народному хозяйству страны высокотехнологичные задачи, тогда как РАН так и бредет своей «долиной смерти» о которой говорил сам же Сергеев, только теперь во главе с ним самим. А молодые ученые уезжают за границу или уходят в вузовскую науку, академия стареет, подтверждая давний тезис Ольги Голодец, курировавшей реформу РАН от правительства: «Сегодня наша молодежь отрезана от системы Академии наук: среди сотрудников, занимающихся научными исследованиями, больше половины находится в пенсионном возрасте и старше», о котором писала «НГ».

При этом «вестернизация» отечественной науки зашла уже достаточно далеко. И если придание академии статуса «федерального органа, осуществляющего всю полноту управления наукой в РФ» поддерживают 90,6% действительных членов академии и 80,5% членов-корреспондентов, то только 57,5% – профессоров РАН, которые в большей степени включены в университетскую науку и видят от нее больше пользы, чем от нынешней академии, о чем сообщал Интерфакс.

Одним из глобальных планов Сергеева, как писали СМИ, было добиться введения налога на науку для сырьевых корпораций. «Если мы хотим найти выход из «долины смерти», если хотим раскрутить наукоемкую экономику, если хотим, чтобы наука давала новые идеи и технологии, то надо налог на науку брать с наших сырьевых госкорпораций. Думаю, государство это может сделать», – заявлял он, как сообщала «АиФ». И пошедшие за ним академики, знавшие о поддержке Сергеева в администрации президента, поверили ему, может быть, даже считая, что вопрос почти согласован. Однако, если судить по результатам, пока здесь ничего не вышло. У государства были свои планы на доходы сырьевиков, а РАН, похоже, так и не смогла предложить руководству страны интересные проекты, которые оно готово было бы финансировать. Даже с самими сырьевиками, которые в условиях санкций остались без западного высокотехнологичного оборудования, РАН, видимо, не смогла договориться. Предложить им, по сути, можно было только инвестировать в импортозамещение и разработку на базе академии современных технологий и оборудования повышающих производительность российских добывающих отраслей.
При этом отмечается, что уже через год после избрания Сергеева, к примеру, финансирование программ президиума РАН сократилось втрое, но, как пишет «АиФ», «секвестр не коснулся тех, кто стоит за «отдельной строкой РАН», – той же ВШЭ, «Сколково», Курчатовского института», чьи исследования государство, очевидно, считает приоритетнее.

Как можно понять, не удалось Сергееву отыграть назад, как он планировал, и реформу РАН, из-за которой академия лишилась контроля над своими институтами и организациями со всеми их мозгами и учеными, переданными в ведение специального агентства. Открытым остался вопрос: если у академии нет институтов, то кто будет проводить исследования?

Между тем фонды академии не обновляются и проводить современные исследования на оборудовании 30-летней давности сегодня бессмысленно. «Многие молодые ученые, – отмечал нобелевский лауреат академик Жорес Алферов, – уезжают сегодня за рубеж не только из-за маленьких зарплат, но и прежде всего потому, что не могут заниматься экспериментальной наукой на оборудовании 20–30-летней давности», - писала «НГ». Жореса Ивановича с нами уже нет, а ситуация только ухудшается.

Одним из ключевых тезисов Александра Сергеева накануне избрания президентом РАН было: «мы должны вернуть Российской академии наук доверие и уважение власти и общества».
«Один из моментов, где мы недорабатываем, – это наша закрытость. Мы должны быть открытыми для СМИ, в академии должен работать современный пресс-центр, свое информационное агентство. Работа со СМИ должна быть ежедневной заботой руководителей РАН. Мы должны вместе с ними пробивать дорогу к обществу, чтобы о нас знали все, на всех уровнях», – цитировал планы Сергеева «Коммерсант» три года назад. И некоторые даже считают, что хоть это ему удалось.

Но, достаточно посмотреть на сайт РАН, выполненный в стилистике начала 90-х, сравнить его с сайтами хотя бы Стэнфордского университета или Массачусетского технологического института, чтобы понять, насколько РАН не стремится быть ближе к обществу. Диалог с властью складывается еще менее успешно, во всяком случае, аналитическая заметка о нем названа так: «РАН: статус «все сложно».

Ярким примером «сложных отношений» можно назвать историю, связанную с решением объединить Российский научный фонд (РНФ) и Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ). В результате РАН, по сути, может потерять последний источник денег для фундаментальных исследований. Для самого Сергеева, как сообщает ТАСС, это решение оказалось неожиданным, и он сам же отмечал, что гранты РФФИ были существенной «добавкой» к госзаданию, которую получают многие институты. «И эту роль финансирования нельзя переоценить, и, конечно, следовало бы послушать ученых, как этот инструмент должен работать, в какой форме», – заявил он. Вот такое уважение со стороны власти.

Нельзя сказать, чтобы события в РАН совсем уж были не замечены обществом. Правда, события негативные, более того – скандальные. И вряд ли скандалы в академии, о которых писали СМИ, способны повысить доверие к ней, как в научной среде, так у власти и общества, скорее добить его окончательно.

Наоборот, стартовала совсем иная «вестернизация» – политизация РАН. Люди сведущие все больше говорят о трансформации российской академии в американскую. Некоторые опасаются, что Запад обретает в научном сообществе до странности невероятное влияние. Началось это с недавнего имплантирования в РАН чрезвычайно активных ученых из пресловутой группы «Диссернет», которая фактически взяла под контроль механизм выборов в академию. В частности, Комиссия РАН по противодействию фальсификации научных исследований (КПФНИ) опубликовала доклад, в котором в котором 56 кандидатов в члены-корреспонденты и академики РАН были фактически названы фальсификаторами. Как пишет «Лента.ру», вице-президент академии Алексей Хохлов курирует работу КПФНИ в президиуме РАН.

При этом, как писала «Свободная пресса», «как минимум три видных деятеля сетевого сообщества: Михаил Гельфанд, Андрей Заякин и Андрей Ростовцев, которые теперь входят в комиссию РАН», были обвинены проректором Московского государственного института культуры и издателем ряда научных журналов Сергеем Ипполитовым в нарушении научных стандартов.
Умело была проведена консолидация нескольких сотен членов РАН – получателей западных грантов. Нормой стали коллективные письма ученых РАН в поддержку политики Запада и российской несистемной оппозиции.

Делается это все под лозунгами «наука вне политики», «РАН должна работать со всеми учеными, независимо от их политических взглядов». При этом до сих пор не выполнено решение Президиума РАН об очищении от «Диссернета» Комиссии по противодействию фальсификации научных исследований, принятое прошлой зимой. Сейчас кажется, все что известно обществу и власти об Академии наук – это как академики и оппонирующий им «Диссернет» вытаскивают на свет грязное белье друг друга. Тем временем сами управленцы РАН, как писал Regnum, начинают оказывать услуги в стиле другой, уже ставшей одиозной академии – РАЕН, покровительствуя лжеученым.

Есть ощущение, что глава РАН Сергеев от решения острых конфликтов, уже год будоражащих академию, демонстративно самоустраняется, хотя фактически стоит перед дилеммой: навести порядок в собственном хозяйстве или признать перед высшим руководством страны неуправляемость огромной академии. Стране сейчас нужны не скандалисты, а ученые, обеспечивающие ей технологический и инновационный прорыв, способные дать мегапроекты подобные ядерному и космическому, которые носили цивилизационный характер и вывели СССР в цивилизационные лидеры, изменили облик страны. Сегодня нужен подобный проект, способный поднять с колен нашу страну, и, по идее, главенствующую роль в этом, как и ранее, должна сыграть РАН.

Но такое впечатление, что Сергеев, пока лишь наблюдает как мелкая грызня добивает Российскую академию наук. А вот прорыв, похоже, обеспечить не может. Как и реализовать заявленную им программу модернизации РАН. Академия все больше погружается в дрязги и скандалы, теряя позиции.