Северное слияние: Могут ли Москва и Петербург стать одним мегасити?

Мегаполисы, кажется, функционируют и развиваются по законам, не зависящим от воли стратегов из ООН. Иллюстрация Depositphotos/PhotoXPress.ru

В 1840 году русский писатель и философ, князь Владимир Одоевский начал публиковать свою повесть «4338 год. Петербургские письма». Этот футурологический текст так и остался незавершенным. Жаль, ведь уже тогда князь сумел предсказать многое из того, что у нас сегодня в обиходе: синтетические материалы и пластмассы, интернет и гипертекст, технологию защиты Петербурга от наводнений и реформу Академии наук… Но один из прогнозов особенно интригует и сейчас.

«Что за великолепие! что за огромность!»

Герой повествования, китаец, путешествующий на аэростате из Пекина в Петербург, в письме другу делится своими впечатлениями: «Что за город, любезный товарищ! что за великолепие! что за огромность! Пролетая через него, я верил баснословному преданию, что здесь некогда были два города, из которых один назывался Москвою, а другой собственно Петербургом, и они были отделены друг от друга едва ли не степью. Действительно, в той части города, которая называется Московскою и где находятся величественные остатки древнего Кремля, есть в характере что‑то особенное. Впрочем, больших новостей от меня не жди;  я успел заметить только одно: что воздушные дороги здесь содержат в отличном порядке…»

Конечно, радует уже то, что к 4338 году хотя бы «воздушные дороги здесь содержат в отличном порядке». Казалось бы, совсем уж фантастический сюжет… Но нет. Прозорливый гений Владимира Федоровича Одоевского оказывается необыкновенно актуальным прямо сейчас.

Замглавы ОАО «Российские железные дороги», руководитель центра по развитию центрального и санкт‑петербургского транспортного узла Олег Тони в интервью корпоративному изданию (его цитирует Интерфакс) заявил, что развитие санкт‑петербургского ж/д узла будет проходить аналогично столичному. «Между этими городами сконцентрированы крупнейшие пассажиро- и грузопотоки в России... Для наибольшего социально‑экономического эффекта и синхронизации развития этих двух регионов необходимо усилить их транспортную связь… В итоге это позволит создать мощный единый транспортный кластер», – пояснил замглавы РЖД.

В Санкт‑Петербурге, по словам Тони, планируется развитие московского направления с усилением инфраструктуры от Санкт‑Петербурга до Тосно до четырех главных путей. Проект призван обеспечить внутригородское и пригородное тактовое сообщение между центром города и Колпино. Кроме того, предполагается организовать движение 11 пар поездов в сутки между центром Северной столицы и г. Сертолово, где в 2006–2016 годах население выросло более чем на 20%.

«Мы планируем применить общие подходы и сходные технологические решения при развитии, гармонизации и синхронизации транспортных систем Центрального и Северо‑Западного регионов… Это позволит разгрузить автомагистрали, метрополитен и головные вокзалы в обоих городах, обеспечить в долгосрочной перспективе создание лучших условий проживания жителей этих регионов, масштабное развитие территорий между ними, заложить основу для единой экономической, производственной и социально‑культурной оси», – подчеркнул Тони.

Рождение Мосбурга

Фактически речь идет о важном шаге к возникновению того, что называется «мегасити» – агломерация мегаполисов. Правда, как отмечал известный российский урбанист Вячеслав Глазычев, «Содержание понятия «агломерация» до сих пор вызывает немало недоумений. С одной стороны, с этим понятием ассоциируется множество конкретных планировочных ситуаций в разных странах. С другой стороны, различие организационных форм и правовых статусов, характерных для этих ситуаций, затрудняет конструктивную работу с содержанием этого понятия, трактуемым весьма различно».

Тем не менее Глазычев приводит «родовые» признаки городских агломераций: общность повседневной жизни населения, наличие ежедневных трудовых маятниковых миграций, использование единого набора рекреационных объектов. Кстати, официальное определение ООН: «Город – это производственный центр, имеющий собственный рынок труда». В этом смысле взаимная диффузия двух мегаполисов – Москвы и Санкт‑Петербурга – и возникновение мегасити (назовем его условно Мосбург) – процесс объективный. Северное слияние, если можно так сказать.

Исследователи из Университета Северной Каролины и Университета Джорджии еще в 2007 году зафиксировали важный демографический переход: 23 мая 2007 года число жителей городов достигло 3 303 992 253 человека против 3 303 866 404 жителей села. То есть Земля стала планетой городского типа. «Сегодня в городах живет больше половины 7-миллиардного населения Земли. К 2030 году горожанами будут 5 млрд жителей планеты. В последние годы в мире растет число мегаполисов – крупных городских агломераций с населением свыше 10 млн человек», – отметил на нынешней Генеральной Ассамблеи ООН исполнительный директор Программы ООН по населенным пунктам (ООН‑Хабитат) Маймунах Мохт Шариф.

По данным Всемирной метеорологической организации, мегаполисы с населением в 10 млн человек и более занимают менее 0,2% площади Земли, при этом каждый десятый человек на планете живет в мегаполисе.

Урбанизация вообще один из самых поразительных и не понятых до конца естественно-научных и социальных феноменов.

Города, эти антиэнтропийные динамо‑машины цивилизации, кажется, функционируют по законам, не зависящим от воли стратегов из ООН или кого бы то ни было еще. Например, территория современных городов расширяется даже чуть‑чуть быстрее, чем увеличивается численность их населения. По прогнозам, к 2030 году территория городов в развивающихся странах увеличится в три раза, а в индустриально развитых странах – в 2,5 раза. При этом численность городского населения в Азии увеличится с 1,36 млрд человек до 2,64 млрд. В Африке в период между 2000 и 2030 годами численность горожан возрастет с 294 до 742 млн, а в Латинской Америке и странах Карибского моря – с 394 до 609 млн.

Этот процесс пространственного структурирования населения планеты необратим, судя по всему. В 1950 году пятью крупнейшими городами мира были: Нью‑Йорк (12,3 млн населения), Лондон (8,7 млн), Токио (6,9 млн), Париж (5,4 млн), Москва (5,4 млн) – все это столицы (формальные или фактические) индустриально развитых государств. В 1975 году только пять городов (Токио, Нью‑Йорк, Шанхай, Мехико и Сан‑Пауло) попадали в разряд мегаполисов. В 2000 году их было уже 19. В пятерку крупнейших вошли: Токио (26,4 млн), Мехико (18,4 млн), Бомбей (18 млн), Сан‑Пауло (17,8 млн), Нью‑Йорк (16,6 млн). В 2018 году, согласно докладу Demographia World Urban Areas, топ‑5 мегаполисов выглядел так: Токио–Иокогама – 38 млн; Джакарта – 32,3 млн; Дели – 27,3 млн; Манила – 24,65 млн; Сеул – 24,2 млн.

Москва, кстати, в этом списке была на 15‑м месте – 16,85 млн. А вот агломераций с населением более 10 млн человек на планете насчитывалось уже 37. Естественный следующий этап – слияние мегаполисов в мегасити. От этого никуда не деться. Американский экономист‑географ Ричард Флорида (автор теории креативного класса), например, насчитывает 40 макрорегионов в мире. На их долю приходится 70% всего объема производства, в них рождается 9 из 10 мировых инноваций. При этом в них живет только 18% мирового населения. Москву Ричард Флорида относит к одному из этих 40 макрорегионов.

«Задача управления – чтобы город работал как связанная система, – отмечал летом 2019 года в своей московской лекции Марко Камия, координатор отдела городской экономики и финансов ООН‑Хабитат. – Существует правило: хороший мегаполис – это город, в котором вы можете попасть из любой точки в любую другую точку за один час. Москва – это качественно спланированный город».

«На фоне неба стройно скользят вагоны подвесной воздушной дороги... У пристани готов вспорхнуть легкий гидроплан». Открытка из серии «Москва через 200 лет», Эйнем, конец XIX в.

Мало того, как было заявлено на Восточном экономическом форуме во Владивостоке, в ближайшее два-три года планируется перейти от тестов беспилотных грузовиков до их полноценной коммерческой эксплуатации на трассе между Москвой и Санкт‑Петербургом. «У нас все техзадания подписаны. Мы определили участок, на котором все это начнется, сейчас определяемся с технологиями. Я надеюсь, что весной 2020 года мы сможем запустить тестирование», – подчеркнул директор департамента госполитики в области дорожного хозяйства Минтранса России Григорий Волков.

«Токсичные» мегасити

Но транспортная связность, хотя и решающая проблема, которую придется решать при возникновении мегасити, но далеко не единственная.

«…Объективный процесс всеобщей урбанизации неумолим, – считал Вячеслав Глазычев. – Разумеется, попытки ухода индивидов или небольших групп как можно дальше от влияния города будут продолжаться, но этот вариант эскапизма обречен на то, чтобы быть сугубо маргинальным явлением. Мир движется к тому, что все его население будет городским. Мир уже таков: природные заказники, заповедники, национальные парки будут, надо полагать, увеличиваться в числе и в размерах, но это происходит именно потому, что в их рекреационных возможностях все более заинтересованы те, чья основная деятельность осуществляется в городской среде».

Если продолжить эту логику, то окажется, как это ни парадоксально, что мегаполисы, а тем более их агломерации, становятся главным фактором, способствующим сохранению природы планеты. Одним своим существованием. Впрочем, это не снимает проблему внутренней «токсичности» самих мегасити. В том числе и социальной токсичности…

Вот и единая «социально‑культурная ось», о которой говорит Олег Тони, – это точка кристаллизации, вокруг которой начнется нарастание «мышечной массы» Мосбурга. Уже началось. Однако сама пространственная организация этого мегасити несет в себе зародыши далеко не только транспортных проблем. Интересные в связи с этим данные получили ученые из Института социологии РАН.

Оказывается, лишь около 13% россиян полностью доверяют большинству людей. Причем наиболее «доверчивые» – это люди с начальным или неполным средним образованием (24,1%) и жители поселков городского типа (23,2%). А самые «недоверчивые» – граждане с неполным высшим образованием (5,6%) или высшим (12,1%), проживающие в мегаполисах (12,3%). Но интересно, что самый низкий уровень доверия в России – не более 5–8% – в новостройках на окраине Москвы и особенно – в ближнем Подмосковье.

В контексте нашей темы легко себе представить, какой угрожающий уровень социального напряжения может генерироваться в различных локусах будущего 700‑километрового Мосбурга (той самой «степи», о которой писал Одоевский), если уже сегодня жители спальных районов смотрят на мир чуть ли не сквозь щель мысленной «амбразуры».

И все‑таки князь Владимир Одоевский оказался в итоге социальным оптимистом. Одно из писем его главного героя заканчивается так: «Конечно, мы, китайцы, ныне ударились в противоположную крайность – в безотчетное подражание иноземцам; все у нас на русский манер: и платье, и обычаи, и литература; одного у нас нет – русской сметливости, но и ее приобретем со временем. Да, мой друг, мы отстали, очень отстали от наших знаменитых соседей; будем же спешить учиться, пока мы молоды и есть еще время».

Скажите, что это – утопизм? Возможно. Но и северное слияние – объединение в мегасити Москвы и Петербурга – тоже когда‑то казалось нереальной утопией.