У гена, вызывающего рак груди, обнаружено почти 4 тысячи мутаций

Анджелина Джоли, у которой в семье были случаи онкопатологии груди, воспользовалась одним из тестов, с помощью которых врачи быстро определяют не только диагноз, но и прогноз. Фото Reuters

Задача раннего выявления заболеваний и предрасположенности к ним трудно решаема в силу сложной природы генома. Одна из причин такой сложности – наличие в геноме однобуквенных вариантов SNV (Single Nucleotide Veriants, или Polymorphism). Считается, что геномы людей отличаются друг от друга как минимум тремя миллионами вариантов, что проявляется в иммунологическом отторжении органов и тканей. Варианты могут быть совершенно «безобидны» (лингвистическая аналогия – казак/козак, галоши/калоши), а могут быть и бессмысленными.

Мэри-Клер Кинг, работавшая в Калифорнийском университете в Беркли, выделила в 1990 году первый ген, мутации которого приводят к опухолям груди у женщин и мужчин, назвав его BrCa (Breast Cancer). Генетик писала тогда, что открытие позволит создать тесты, с помощью которых врачи быстро определят не только диагноз, но и прогноз. Тесты были созданы. Одной из тех, кто воспользовался этой методикой, стала актриса Анджелина Джоли, у которой в семье были случаи этой онкопатологии. Не так давно об этом много писали, справедливо указывая на то, что выявление изменений в гене еще ни о чем не говорит и вряд ли из-за этого стоит ложиться на операционный стол.

В США любят поднимать негативную волну, призванную обнажить те или иные проблемы в медицине и биологии. Так, в январе 2018 года много разговоров было по поводу двух статей, авторы которых разносили в пух и прах генетическое редактирование, опасное тем, что этот метод может вносить мутации в гены. Потом буря улеглась, и патент на использование технологии в практических целях был отдан Гарварду, а не Джен Дудне, создавшей более «изощренный» вариант в калифорнийском Беркли.

И вот новая статья в журнале Nature, рассказывающая об успехе ученых из Сиэтла. Специалисты местного университета и Института прецизионной – точной – медицины объединили две технологии, получив спектр однобуквенных изменений гена BrCa общим числом 3893 варианта. В отличие от предыдущих работ американские ученые по ходу дела выявили функциональный вес каждого из вариантов, оценив тем самым их патогенный потенциал.

В каждом отдельном случае варианты соответствовали клинической картине развития заболевания и его ответу на лечение. Некоторые из SNV остались «конфликтными» по своей природе, и характер их функционала определить так и не удалось. Данные выложены в открытый доступ, и каждый врач теперь может сравнивать результаты генетических тестов с вашингтонскими полиморфизмами, корректируя, если нужно, тактику лечения и информируя пациентов о прогнозе.

Белок гена BrCa необходим для «починки» ДНК, поэтому для выявления мутации у него имеются белковые «пальцы»-петли. Протеиновая цепь BrCa изгибается, образуя кольцо вокруг спирали ДНК. Нормальный белок после распознавания повреждения в гене, подобно корректору, «вырезает» неправильную букву и заменяет ее на правильную. Естественно, что при функциональных изменениях в протеине возникают варианты белка с разным патогенным потенциалом. Вполне возможно, что если бы Джоли подождала немного, то она могла бы оценить потенциал и сама…

А вот сотрудники Массачусетского технологического института в Бостоне и их коллеги из шведской фармацевтической фирмы в Готенбурге проводят испытания генетического редактирования на точность «атаки» генных мишеней в клетках печени мышей. Пока верификация безопасности усовершенствованного метода в живом организме проходит успешно, о чем сообщил Nature. К этому можно добавить, что Джен Дудна обнаружила клеточные белки, блокирующие действие редактирующего фермента. Их можно использовать для повышения точности применения метода с целью коррекции изменений с высоким болезнетворным потенциалом.