Мария Соколова
Таких башен, как на Шаболовке, в России было построено около двухсот.
Фото Алексея Калужских (НГ-фото)
Люди редко смотрят наверх – аксиома. Люди в городе редко смотрят по сторонам – тоже аксиома. А что мы вообще замечаем в городе? Рекламу? Названия автобусных остановок? Однако, по оценкам некоторых экспертов, одним из главным факторов для выбора комфортного места проживания является аутентичность, подлинность окружающей среды.
У каждого из нас в городе есть основные точки, которые город как раз и формируют: Белый дом, Кремль, Арбат, район проживания, торговый центр. Все, что между этими точками, выпадает из поля зрения. Нет, конечно, существуют еще памятники архитектуры, не знать которые стыдно, поэтому мы знаем про особняк Морозова, Мавзолей Ленина и сколько всего в Москве сталинских высоток. А вот те строения и сооружения, мимо которых мы проходим и проезжаем каждый раз, не обозначенные мемориальными табличками, для нас не существуют.
Прежде всего в разряд таких «невидимок» попадают промышленные здания. Во-первых, через индустриальный пояс столицы сейчас проходит Третье транспортное кольцо, соответственно это своеобразная территория отчуждения. Во-вторых, москвичи почему-то брезгливо относятся к подобным зданиям. Все, что связано с промышленностью, – априори воспринимается как неинтересное и не имеющее большой ценности.
«Такое ощущение, что общество еще не осознало всю красоту таких строений. Просто не прошло негативное отношение к фабричной культуре. При проектировании этих зданий архитектор так же разрабатывал проект, как и при строительстве ГУМа», – говорит профессор Московского архитектурного института Владимир Седов.
На Западе за старые фабричные помещения подрядчики просто ведут бои. Например, в Лондоне один из самых престижных сейчас районов – Докленд – еще 17 лет назад являл собой унылое зрелище – полузаброшенные заводские строения красного кирпича. Сейчас эти здания слегка перепланированы, в них размещены одни из самых дорогих офисов британской столицы. В Москве самый известный пример такого перерождения – центр современного искусства «Винзавод», вселившийся в прекрасные краснокирпичные корпуса недалеко от Курского вокзала.
«Да, промышленная архитектура сейчас во всем мире переживает свое второе рождение, – соглашается директор Музея архитектуры Давид Саркисян. – К сожалению, в Москве с охраной промышленных строений дело обстоит плохо. Мы можем оперировать только понятием «предмет охраны», напоминающем иезуитскую яму, в которую скатывается законодательство. Предметом охраны может оказаться только фасад здания, поэтому при реставрации все строение станет новоделом, кроме фасада. Уникальный объект потерян. Такая ситуация может сложиться вокруг Детского мира».
 Полузаброшенная фабрика XIX века на ул. Краснобогатырской постепенно разрушается. Фото Сергея Приходько (НГ-фото) |
К тому же промышленной архитектурой в столице пока так и не занялись всерьез. «Даже непонятно, кто именно должен охранять и изучать данные объекты, – рассказывает Владимир Седов. – Нужно запустить массированную инвентаризацию, чтобы иметь представление о зданиях, имеющихся в нашем распоряжении».
А пока неясно, кто отвечает за промшедевры, они постепенно исчезают с карты Москвы. Сейчас еще можно застать корпуса кондитерской фабрики «Красный Октябрь», расположенной на Берсеневской набережной, интересные здания в Трехгорке, специалисты выделяют клуб завода братьев Брамлей между Малой Калужской и Донской улицами, Центральный аэродинамический институт на улице Радио и, конечно же, ЗиЛ. Корпуса завода были построены в разное время, поэтому их стиль разнится от конструктивизма до неоклассики. Находящийся на территории ЗиЛа завод «Динамо» тоже уникален: перекрытия для цехов там планировал создатель знаменитой башни на Шаболовке Владимир Шухов. Правда, в 70-е годы ХХ века их сломали, не сочтя ценными.
Большой интерес представляет и дворец культуры завода, спроектированный братьями Весниными, – самый настоящий памятник конструктивизма. Относятся к этому объекту двояко: при строительстве здания был показательно снесен Симонов монастырь, тот самый, попавший в литературу. Бедная Лиза из школьной программы утопилась в пруду у этого монастыря. История дворца культуры показательна: в советские времена было снесено огромное количество зданий, имеющих огромную историческую ценность, чтобы на их месте поставить строения нового времени. Сейчас эти вехи активного промышленного развития тоже стали памятниками. И как их воспринимать? Сносить? Строить на их месте новоделы, имитирующие погибшие старые памятники? Новоделы-то никто не любит, кроме подрядчиков.
Можно было бы создавать специальные заповедные зоны на территории промышленных предприятий, водить экскурсии. Сафари по полузаброшенному заводу, тому же самому АЗЛК, по многокилометровой территории которого регулярно пробираются десятки молодых индустриальных фотографов и просто любителей приключений, привлекло бы огромное количество посетителей.
Пока не потерянный шедевр
 Дом культуры завода «ЗиЛ» – памятник конструктивизма. Фото Алексея Калужских (НГ-фото) |
Уникальность башни Шухова, которой сейчас владеет ФГУП «ВГТРК», в ее конструкции.
В 1919 году Владимир Шухов – известный русский инженер и архитектор – сконструировал башню, состоящую из секций в виде однополостных гиперболоидов вращения, сделанных из прямых балок, упирающихся концами в кольцевые основания. Проще говоря, прямые металлические балки «накручены» по кольцам-основам. Такая конструкция стала техническим прорывом в строительстве подобных объектов. Впервые же этот принцип Шухов предложил еще в 1896 году для башни на Всероссийской техническо-художественной выставке в Нижнем Новгороде. Позже изобретатель построил по всей России более 200 конструкций с применением гиперболоидного принципа. Сейчас их осталось восемь.
Шуховская башня тоже может исчезнуть с карты Москвы. Правда, не по желанию неких застройщиков, а просто от старости. 14 лет назад комиссия иностранных экспертов пришла к выводу, что конструкция нуждается в срочном ремонте. Денег с тех пор так и не нашли.
«До сих пор Министерство культуры не выделяет нам деньги на реставрацию. Написали, что понадобится около 20 миллионов долларов, и это слишком большие затраты, ждать придется до 2009 года. Мы же считаем, что можно будет обойтись 2 миллионами долларов, – сетует Сергей Арсеньев, заместитель директора фонда «Шуховская башня». – В мировой архитектуре у России мало достижений, в основном российские архитекторы копировали западные стили. Только Мельников и Шухов привнесли новые тенденции, которые теперь тиражируют во всем мире».
Действительно, Шуховская башня стала прототипом для гиперболоидных конструкций в Японии, Чехии, Испании, Норвегии, Китае. Даже знаменитый архитектор Гауди, возводя собор Саграда Фамилия в Барселоне, применял гиперболоидный принцип.
Но Владимир Шухов осчастливил Москву не только башней. Он участвовал в строительстве, создавая световые перекрытия ГУМа, здания нынешнего ЦУМа, Петровского Пассажа, создал перекрытия Казанского вокзала, спроектировал дебаркадер Киевского вокзала, перекрытия гостиницы «Метрополь», Московского почтамта, Музея искусств имени Пушкина, корпуса завода «Динамо» и т.д.
В принципе можно отлично жить в Москве, не зная таких подробностей. Город – это сумма всех строений, находящихся в его черте. Именно все вместе они создают неповторимый живой облик столицы. Теряя по одному объекту заводские здания, можно утратить подлинный облик столицы.
