Николай Ремчуков
|
|
Москва простилась с Вадимом Тумановым – узником ГУЛАГа, другом Высоцкого и одним из первых советских миллионеров. Фото автора |
За несколько дней после смерти Туманова его воспоминания стали библиографической редкостью. И это тоже похоже на привет из времен застоя с их культом книги…
Известен факт, как инки заплатили конкистадорам в виде выкупа за своего правителя Атауальпу 6 т золота и 12 т серебра (алчные испанцы, впрочем, его все равно убили). А созданные Тумановым предприятия в общей сложности добыли более 500 т золота. И еще были тысячи километров проложенных дорог, аэродромы, построенные в тайге поселки… При этом почетный гражданин Карелии и Магаданской области не избалован государственными наградами: орден Отечественной войны и – к 90-летию – медаль.
Его деловые качества опережали свое время. Архитектор Дмитрий Хмельницкий так описывал условия труда в созданных Тумановым артелях: «Тяжелейшая работа и немыслимый для советских организаций комфорт. Сауны на всех участках. Потрясающая еда. Повара, которых сманили из лучших московских ресторанов». Бассейны и зимние сады. И строгий сухой закон.
Он родился в Белой Церкви (Киевская область) 1 сентября 1927 года. В 1930-м семья переезжает на Дальний Восток. Тихоокеанский флот, член сборной флота по боксу. В 20 лет осужден на 8 лет лагерей по 58-й статье (пункты «шпионаж», «террор», «антисоветская агитация»). Следователь на допросах будет спрашивать, правда ли он говорил в кругу друзей, будто любит Есенина, и правда ли, что насмехался над Маяковским. И цитировал Сталина: «Маяковский был и остается лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи».
Несколько попыток побега – и срок вырастает до 25 лет. Лагеря становятся все более лютыми. Сталинский режим не предполагал, что такие люди вообще когда-нибудь обретут полную свободу. Но в 1953-м, по выражению Туманова, «Ус хвост отбросил».
Вот как он описывал заседание комиссии, на которой решался вопрос о его реабилитации в 1956 году:
«Пересмотр дела обычно занимал 15–20 минут. Со мной говорят больше двух с половиной часов... Уже не помню всех вопросов, но один совершенно неожиданный:
– Скажите, Туманов, что вам не нравится в сегодняшней жизни?
Ничего себе вопрос.
Мне и моим солагерникам многое не нравится, и я лихорадочно перебираю в уме, что бы сказать такое, чтобы, с одной стороны, не выглядеть приспособленцем, которому теперь уже нравится решительно все, а с другой – не наговорить такого, что оставит меня здесь до смертного часа. Перед глазами плывет Москва, Красная площадь, Мавзолей, на котором по камню два имени: Ленин и Сталин. И меня осеняет:
– Знаете, – говорю я тоном старого большевика, – мне непонятно, почему до сих пор в Мавзолее на Красной площади рядом с вождем партии лежит человек, который наделал столько гадостей!»
С тем же пылом, с которым он жил, Вадим Иванович более полувека любил супругу, Римму. Ее не стало в 2008-м.
Туманов писал, что в трудные минуты его всегда поддерживали две строчки из Киплинга в переводе другого политзаключенного, встреченного им в первые годы Колымы:
Все потерять – и вновь начать с мечты,
Не вспомнив о потерянном ни разу…
Светлая память.
