Два памятника

САМОЕ странное, что писатели и любители фантастики, приезжающие в Разлив на "ИНТЕРПРЕССКОН", особо не жалуют мемориальный ленинский шалаш. Они, может, просто ленятся туда ходить. Действительно, ничего туда не едет, идти в один конец часа полтора, а то и больше, а говорить с коллегами куда приятнее, чем тащиться по жаре.

Между тем место это совершенно фантастическое, подходящее мероприятию. Космическая картина этого мемориала просто сошла со страниц Стругацких. Там можно снимать продолжение "Сталкера". Там стоит разрушенный автобусный причал, где фонарь скрипит и каркает на ветру, где пусто и тихо. Собственно, на стеле среди исчезнувшей облицовки там сохранилось только слово "мемориальный". Говорят, что там есть одинокий смотритель, что за умеренную цену продает посетителям свою живопись. Смотрителя я не застал, а вот памятник шалашу видел. Это - каменный шалаш, похожий на Мавзолей, с лесенкой, ведущей в никуда, с примерно такой надписью: "Ты жил в шалаше из ветвей, а мы поставили тебе шалаш из гранита". Ну действительно, не в шалаше же из пальмовых листьев жить основоположнику. Дело, однако, в том, что гранитный шалаш-памятник, стоящий посередине леса, по сути, еще и памятник творчеству, потому как в чудесной надписи на нем, написанной в стиле заклинаний фэнтези, говорится, что здесь Ленин писал книгу "Государство и революция".

Получается, что это памятник книге.

Теперь в Разливе открывали памятник, и тоже - творчеству. Творчеству братьев Стругацких. Этот памятник куда меньше гранитного шалаша - черный болт с левой резьбой переменного шага. Я, разглядывая этот болт, правда, спросил: "А не сопрут?" В смысле, не отвинтят ли его охочие до цветного металла бомжи. Мне объяснили, что его, болт, отвинтят, а потом установят снова. Так что это хороший пример памятника, который можно открывать каждый год.

Что касается персональных наград, то помимо "Бронзовой улитки" в этот раз вручали и новую премию "Русская фантастика", отличающуюся сетевым голосованием, статуэтка которой похожа на волну, парус и крыло одновременно.

Пошел я на исторический семинар, который сразу закрутился вокруг темы 1941 года. Это действительно довольно мифологическая тема и, пожалуй, самая мифологическая из всех исторических и как бы исторических книг. Кстати, кто-то из присутствовавших и произнес: "Военная история сродни фантастике".

После этого диспут плавно перешел на взаимоотношения любителей военной истории и историков-профессионалов. В этот момент я решил, что надо устроить дискуссию с историками-"переслегинцами" в "EL-НГ", потому что обсуждавшиеся темы, безотносительно навязшего в зубах Суворова, вполне достойны бумажной дискуссии.

Я как-то стремительно отчитал свой собственный доклад и пошел разговаривать с убитым Семецким. Издательский человек Семецкий, которого убивают во многих фантастических романах, вручал премию Александру Громову. У Громова Семецкий умер, обоженный и раненый, в госпитале на краю Солнечной системы. Мне все-таки кажется, что человек, которого убивают столько раз, должен жить долго. Тем более что он не курит и ест по утрам овсянку. Живая легенда, так сказать.

Итак, премий стало больше. Прошли семинары и кулуарные обсуждения. Определились планы следующей встречи. Хочется верить, что это получится у томичей на "Урании", потому что встреча за Уральским хребтом вдвойне событие, которое стимулирует не только внутреннюю жизнь фантастического сообщества, но и культурную жизнь Сибири.

Так и остались под Петербургом два памятника - один у Разлива, другой у Залива. Два памятника книгам. Впрочем, болт исчезнет и возродится через год, продолжая традицию веселых литературных памятников вроде тоже съемного пушкинского Зайца в сельце Михайловском.