Другая сторона фантастики

Сакральная фантастика: сборник фантастических повестей. / Сост. Д.М. Володихин. - М.:, Мануфактура, 2000. 521 с.

Если в "брежневские времена" существовало два непересекающихся потока - "государственные издания" и "Самиздат", то сейчас автор сначала "обкатывает" текст в Интернете, а затем, если повезет, публикует книгу на "бумажном носителе".

Именно так, в два этапа, добиралось до читателей большинство произведений, вошедших в сборник "Сакральная фантастика", все авторы которой - члены московской литературно-философской группы "Бастион", существующей уже год. Итак, в сборнике - повести Володихина "Омерзение", Елисеевой "Пожиратели крови" и Иртениной "Скрипичный ключ" появились в сетевом журнале "Русскiй Удодъ", а уже затем издательство "Мануфактура" опубликовало книгу. Только повесть Галиной "Совсем другая сторона" миновала участь сетевой "обкатки", поскольку имя этого автора хорошо знакомо читателям фантастической прозы.

Словосочетание "сакральная фантастика" нынешнему просвещенному читателю может показаться оксюмороном. И тем не менее этот термин, предложенный Володихиным, обозначает фантастические произведения, в которых герои ощущают непосредственное вмешательство потустороннего мира в дела людей. На карте Страны Фантазии домен "фантастики сакральной" находился бы по соседству с областями "фэнтези", мистической литературы и НФ-рассказов о "параллельных мирах".

Авторы сборника демонстрируют неприятие современной цивилизации как извращенной, веру в существование иных миров и сверхъестественных сил, признание идеи "метаистории", события которой непосредственно влияют на историю человечества. Писатели принципиально строят "многослойные" Вселенные, где на иных этажах обитают могущественные Сверхсущества, вмешивающиеся в нашу повседневную жизнь.

Если выстроить все повести в цепочку, то создается впечатление, что творцы "сакральной фантастики" (возможно, ненамеренно) рассказывают об истории "вырождения" человечества, о том, как участие людей в противостоянии потусторонним силам становилось все менее и менее осознанным.

В повести Елисеевой речь идет о старых, благословенных временах, когда, как говорил Пратчетт, "боги ходили по улицам и били стекла в домах атеистов". Вмешательство "богов" в жизнь древних Гипербореи и Атлантиды настолько явственно, что никому не приходит в голову сомневаться в реальности потусторонних сил. Повесть Елисеевой - это текст не столько о магии и битвах на мечах, как в обычной фэнтези (хотя и того и другого здесь хватает), сколько история осознания героем своего места в "битве богов". Акхан, принц и военачальник Атлантиды должен был понять, что мир, в котором он привык жить, - зло, а традиция, которой он привык следовать, - ложь. То есть сделать выбор в ситуации, когда вокруг нет никаких духовных ориентиров, когда все сакральные знаки перепутаны.

Володихин же рассказывает о людях современного мира, которым выбор между противоборствующими сторонами представляется абсурдным, потому что мало кто верит в существование этих противоборствующих сторон. Здесь задача осознания решается в несколько ином ключе - человек должен хотя бы понять, что "иные миры" существуют, а уж задачу выбора ему помогут сделать.

А Галина описывает ситуацию, при которой более совершенные и более разумные существа, обитающие в параллельном мире, расценивают менее разумных (в том числе и людей) в лучшем случае как полезные инструменты. Выбор даже не предлагают, о нем не сообщают, человек его не делает, его просто используют. И героиня повести "Совсем другая сторона" не делает выбор в противостоянии, она лишь пытается получить помощь от более могущественных сил и, может быть, заставить их понять, что люди заслуживают чего-то большего, чем быть материалом для экспериментов.

И, наконец, у Иртениной картина падения человеческой расы доведена до предела. И, следовательно, равнодушие потусторонних сил также доходит до крайности. Герои повести совершенно случайно задеты действиями Сверхсуществ; они - не более чем жертвы какого-то сверхчеловеческого действа, происходящего за гранью нашей Вселенной. О таких жертвах никто не думает, как не думает строительный прораб о сносе муравейника или кротовой норы. Люди отказались от знаний о потустороннем мире, а потусторонний мир перестал воспринимать людей как осмысленных и разумных созданий.