Очень плохой новогодний дух

Духи бывают необычными. Иллюстрация создана при помощи нейросети «Шедеврум»

– У вас счастливая семья? – Судья пристально разглядывал Юлю, и иней блестел у него в волосах. Юля нервно оглянулась. Небольшое существо, похожее на пушистый вихрь снега, наблюдало за ней огромными жалобными глазами.

Это явно был сон, что же еще? Очередной странный кульбит измотанной психики. Страх и чувство вины снова не дают спокойно выспаться. Те страшные дни не отпускали, как бы Юля ни боролась. Против воли вспомнила, как начал пить муж, как бессвязно кричал на нее, как вваливался в квартиру обмякшей тушей, как размахивал кулаками и смотрел, словно бык, без проблеска сознания, с одной лишь яростью. Как судорожно прятала дочь и кота, когда скрежет ключа в замке был слишком долгим, уже знакомо нервным. Как замазывала синяк на скуле. Как врала всем вокруг и сгорала от стыда. Как винила себя и боялась, а потом винила себя за то, что боялась. Как однажды дочке так не вовремя приснился кошмар, и та пронзительно заплакала, а то, что когда-то было Юлиным любимым человеком, обратило свой бычий взгляд на детскую. Как в сердце будто все выстудили, все терпение, вся надежда исчезли вмиг, и Юля оттолкнула мужа и бросилась в комнату, пока пьяное тело пыталось встать. А потом бежала по улице в пуховике и тапочках. Успела натянуть куртку на дочь, успела кота схватить под мышку, а про сапоги не подумала даже. Быстрей-быстрей – и выбежала. Еще неделю – все праздники – у подруги. Только потом узнала, что муж искал ее, обещал отомстить, но то на пороге оскальзывался, то в метель нужный дом пропускал, то от холода машину завести не мог, раз за разом что-то мешало и мешало – чудо, не иначе.

– На прошлый Новый год вы загадали желание, – прогрохотал судья, потеряв терпение, и Юля вздрогнула. – Вы просили счастливую семью. У вас счастливая семья?

На терапии Юлю предупреждали о подобном. Психика пытается восстановиться, залечить раны, переиграть, пересобрать. Кого-то во сне мучают воспоминания, кого-то – неслучившиеся варианты, а кому-то мозг подкидывает фантазии и неразрешенные вопросы. Юля знала, что должна ответить на вопрос – для себя, ради себя.

Страшные воспоминания тут же сменились другими. Совсем недавними. Как вместе с дочкой пекли печенье, и кот влез в муку, бегали за ним по квартире и смеялись. А кот распушился, перестал чуть что под диван прятаться, обнаглел, уронил елку. Весь вечер вдвоем шили игрушки и вырезали белые снежинки, мандарины на ветки вешали. Так глупо, и вроде как должно быть обидно, но...

– Да, счастливая, – внезапно для самой себя выкрикнула Юля. – И я счастливая! Счастливая! Вы даже не знаете, какая я счастливая!

Судья нахмурился, и Юля осела на лавку, замерла, словно враз замерзла. Она сидела ледяной статуей и не слышала, как вызвали следующего свидетеля.

***

Суд над новогодним духом – дело настолько редкое, что уже и не помнил никто, когда такое в последний раз-то бывало. Новогодние духи – существа добрые, слабые и трусливые. Помогают создать новогоднее настроение: там снег подсеребрят, тут еловый запах по воздуху разольют, здесь мандарин под руку подтолкнут или немного радостного настроения наколдуют. Да и что такого ужасного может сделать новогодний дух? Снежком бросить? Да и то не со зла, из озорства разве что.

Нужно быть очень-очень плохим новогодним духом, чтобы оказаться на скамье подсудимых.

Вьюжка съежилась под строгим взглядом судьи. Прокурор цокал ледяными ногами по ледяному полу и все зачитывал и зачитывал обвинения. Судья хмурил снежные брови.

– Испортила курсовую. Сорвала свадьбу. Довела человека до увольнения. Развалила семью. Подралась с другим духом! – под конец прокурор повысил голос так, что сосульки под потолком тонко зазвенели.

Вьюжка пыталась вставить хоть слово, хоть как-то оправдаться. Но судья только цыкал и стучал молотком. Вьюжка только вздрагивала от каждого удара. А прокурор продолжал, расписывал, как она столкнула чашку с кофе прямо на важный документ или ущипнула ребенка, чтобы тот не вовремя заплакал. И ведь все это было чистейшей правдой. Вот только у Вьюжки были причины. Были, были, были!

Когда обвинитель наконец-то выдохся, судья только строго посмотрел на Вьюжку, уверенный, что той нечего будет сказать в свое оправдание.

– Я требую... – голос подвел, и Вьюжка испуганно запнулась, нашла в себе силы и прошелестела: – вызова свидетелей.

Прокурор хмыкнул, судья покачал головой. Вызов свидетелей – ишь чего. Долгий и сложный процесс это. Найди людей, зачаруй-заворожи, в Ледяной Дворец доставь, расколдуй, опроси – а потом то же самое в обратном порядке, да еще и успей до утра, чтобы никто не заметил. Но делать нечего, раз уж суд начался, делать все надо по правилам.

Вьюжка нервно ждала на своей скамье, тихая и одинокая. Даже в начавшейся суете все пытались обойти обвиняемую как можно дальше. И вот в вихре снежинок в зале появилась первая свидетельница. Которая из-за Вьюжки развелась с мужем.

– Я счастлива! – выкрикнула свидетельница, и Вьюжка воспряла духом.

Потом был паренек, который рассказывал про самодура-начальника и про то, как был рад найти силы уволиться; студентка, которая отчислилась из места, куда ее пристроили родственники, и через полгода поступила в вуз мечты, похищенная невеста, чудом сбежавшая под покровом метели, и еще люди, и еще. И все они сначала замирали от вопросов, менялись в лице, с болью и гневом вспоминали прошедший год. Но потом отвечали, что их желание сбылось, что они свободны и рады.

С каждым свидетелем судья все больше хмурился и будто съеживался. А Вьюжка, наоборот, росла, распрямлялась, набиралась сил, возвышаясь над прокурором, над судьей. Не Вьюжка – Вьюга. Она менялась, превращалась, будто бабочка, которых она никогда не видела, но о которых слышала от солнечных зайчиков. И Вьюга знала, знала нечто важное, необходимое.

– Вы забыли, что такое новогодние чудеса! – прозвенела Вьюга громко, раскатисто. – Не застилать глаза снежным блеском, не отвлекать фальшивым смехом, не помогать терпеть и мириться, а прятать в метели от бед и зла, скреплять льдом сердца для сложных решений, порывами ветра тянуть вперед, к мечтам и счастью. Вот чем мы должны заниматься!

Судья совсем уменьшился, стал не больше простого новогоднего духа, и Вьюга подняла его в руки словно снежок, да так его и назвала – Снежком.

***

Юля проснулась от того, что дочка пришла в кровать, прижалась. Сколько раз уже повторяла, что та уже слишком взрослая, чтобы спать с мамой. В ногах привычно свернулся кот – и вместе два маленьких тельца слишком уж нагрели кровать. Тепло, слишком тепло. Но за окном все еще было темно и мела метель, а впереди была почти неделя новогодних выходных. Юля только откинула чуть-чуть одеяло и снова уснула.

Рязань