Все ради жизни, даже смерть

Главное в работе криминального журналиста – сбор информации.  Рисунок Евгении Бубер

Купеческая дочка Настя Демидова в 1900 году уезжает из родной Твери в Белокаменную и поступает на Высшие женские курсы. Однажды она заходит в маленькую церковь на Плющихе и становится свидетельницей тайного венчания Антона Чехова и Ольги Книппер. Когда молодые уезжают, появляется репортер, который намеревался сделать репортаж о венчании, но опоздал к началу церемонии. Интервьюируя Настю, он бессовестно перевирает детали. Возмущенная девушка заявляет, что сама напишет репортаж и отнесет его в газету. Заметка нравится редактору, и он предлагает Насте контракт. Она на кураже соглашается и берет псевдоним «Фальконеръ», по-английски – сокольничий, в данном случае – охотник за новостями.

Так начинается первый том «Фальконера», вышедший в 2022 году и включающий три эпизода – «Чертово дело», «Дело в «Яре» и «Каннское дело», в которых, кроме упомянутых Чехова и Книппер, появляются Мария Кюри, Гарри Гудини, Савва Морозов и даже Владимир Ульянов-Ленин. Все эти исторические персонажи, как сейчас назвали бы их, «селебритис», аккуратно вписаны в воссозданные автором интерьеры своеобычной купеческой Москвы, величественного Санкт-Петербурга, чопорного Лондона и блестящего Лазурного Берега первой декады ХХ века. Все они вовлечены в цепь событий, в которых реальные исторические факты вплетены в ткань вымышленного сюжета.

Придуманная Кавалеряном главная героиня совершенно непохожа на классических сыщиков, у которых всегда найдется пара скелетов в шкафу, благодаря чему и проявляется их уникальный дар. Настя Демидова красива, умна, финансово независима, она ярко и модно одевается, гоняет на дорогом белом автомобиле, участвуя наравне с мужчинами в междугородних ралли, и занимается журналистскими расследованиями, но – исключительно «из любви к искусству».

С одной стороны, ее образ несет в себе черты, присущие образованным барышням той эпохи, включая суфражистские идеи и мечты о социальной справедливости, а с другой – индивидуален. Она очаровывает своей искренностью, нестандартным, «женским» подходом к расследованию и богатым воображением. Она грациозно балансирует на тонкой грани между чувством собственного достоинства и снобизмом, никогда не пересекая ее. Она соткана из контрастов, парадоксов и эмоций, что делает ее совершенно русской героиней, но при этом умеет взглянуть на историю с холодной головой. И в то же время она крайне уязвима в делах сердечных, в которых никак не может найти золотую середину.

Карен Кавалерян. Фальконеръ II. Фабрика ангелов: Ретродетектив.– М.: Зебра Е, 2025. – 350 с.

Конструкция, в которой брутальному злодею с изощренным, если не сказать извращенным, умом противостоит беззащитная красотка, на первый взгляд не способная ни на что, кроме как потягивать капучино в вестибюле отеля «Метрополь», – еще один интересный ход Кавалеряна. Слишком уж разителен контраст. Преступнику и в голову не приходит, что за ярким оперением и глянцевой улыбкой спрятаны крепкие когти, но главное – непреклонная воля и разум, острый, как бритва.

Интересен язык «Фальконера». Кавалерян и в бытовых описаниях, и в диалогах использует слова и присловицы, отсылающие к русской литературе конца XIX – начала XX века. Мы по привычке называем это время Серебряным веком, фиксируясь исключительно на литературе, но точнее, как нам кажется, называть его эпохой русского модерна. Вряд ли язык «Фальконера» сюжетно или лексически близок Тургеневу или Лескову, скорее Амфитеатрову и другим авторам, стертым с классных досок победившим вскоре соцреализмом. Где-то, возможно, этот авторский подход выглядит избыточно тщательной реконструкцией, но, похоже, Кавалеряну комфортно существовать со своими героями в качественно воссозданных исторических декорациях. И это тот редкий случай, когда сознание само определяет свое бытие.

И вряд ли по случайному совпадению именно это происходит с главной героиней в книге «Фальконеръ II. Фабрика ангелов». мы наблюдаем трансформацию Насти Демидовой из амбициозной барышни-курсистки в молодую женщину, распробовавшую первую большую любовь и успевшую обжечься, но не растерявшую из-за этого своих главных качеств: силу духа, умение принимать неочевидные решения и идти к цели до конца, каким бы он ни был.

Второй том «Фальконера» также состоит из трех эпизодов – «Театральное дело», «Дело угорелых» и «Дело ангелов». Но что-то неуловимо изменилось. Не только то, что Настя стала взрослее и уже не декларирует суфражистские идеи, а живет в соответствии с ними. Не то, что она уволилась из газеты, в редких случаях принимая предложения стать пресс-агентом, а также занимается частными расследованиями. Есть и что-то еще, неуловимое, чего автор не произносит вслух, но читатель чувствует с первых страниц – это на порядок возросший уровень опасности. Преступления стали более изощренными и жестокими.

В первом эпизоде Настя, нанятая на должность пресс-агента оперной антрепризы «Ромео и Джульетта», расследует убийство столичной примадонны на сцене Саратовского городского театра. Джульетта выпивает содержимое склянки отца Лорана и умирает в страшных муках прямо на сцене, на глазах сотен зрителей. Для искушенного любителя детективов не составит большого труда угадать злоумышленника, тем более что альтернативное повествование идет от его лица. Но мотив остается загадкой до последнего абзаца. Именно человеческая составляющая этой истории впечатляет куда больше детективной.

«Дело угорелых» начинается с получения героиней телеграммы о смерти матери. Настя отправляется в Тверь на похороны и волею обстоятельств вовлекается в расследование поджога, унесшего жизнь четверых человек. Под подозрение попадают ее близкие друзья, и она начинает собственное дознание, втайне надеясь, что они окажутся невиновны. Однако с каждым новым поворотом надежд на подобный исход остается все меньше. Раскрытая тайна оказывается еще одной человеческой историей, отягченной весьма необычными обстоятельствами.

Третий и, вероятно, самый сильный эпизод начинается с похищения младенца из комнаты дамы полусвета в фешенебельном борделе. Настя, нанятая его хозяйкой, с большой неохотой берется за это дело, будто предчувствуя кошмар, который откроется ей в финале. Это история о воспитательных домах, по сути узаконенном рабском детском труде, о милосердии и великодушии.

Одним из любимых художественных приемов Кавалеряна являются внутренние монологи главной героини – емкие и жесткие, отворяющие запертую и тщательно охраняемую дверцу в ее внутренний мир. «Все ради жизни. Даже смерть, – подумала она. – Все, что у нас есть, с чем рождаемся мы, – только наша воля. Босая, простая, расхристанная, ведущая из вечной тьмы к узкой полоске света, именуемой жизнью, и опять уводящая во тьму. Только то, что мы оставляем после себя свету, и останется. Что ты оставишь после себя, Демидова?..»

На последней странице второй книги читателя ждет анонс: «Фальконер вернется с повестью «Дело имитатора» и иными прочими…»