Я не смогу тебя починить

* * *

Одним промозглым осенним вечером Вера принесла в дом большую коробку.

Поставила на пол, распечатала и долго читала инструкцию.

Новенький робот-пылесос спал, завернутый в упаковочную пленку. Сквозь полиэтилен смутно просвечивала изящная буква «R», написанная помпезным готическим шрифтом.

– Назову тебя Ричардом. – Вера открыла приложение и ввела имя.

Потом она выпустила Ричарда на пол и подключила зарядник. В плоском теле что-то мурлыкнуло, напоминая о китах-белухах. Загорелся желтый диод, и Вера подумала вдруг, что в доме появился еще кто-то живой.

* * *

Ричард имел характер и белые усики-щетки. Он сновал по квартире в обед и переписывался с Верой.

– У тебя кто-то появился? – вежливо спросила коллега Ася, глядя, как Вера не выпускает из рук телефон.

– Да. Это Ричард, и он… – Вера смахнула сообщение, – он не может выйти из туалета. Дурачок!

– Ой, тогда надо его спасать! Ты уйдешь пораньше?

– Нет, почему? Помогу ему вечером. – Вера ввела команду, и Ричард на другом конце города остановился, перестал штурмовать высокий порог и задремал. – Ася, он пылесос! Кто бы еще мог со мной поселиться.

* * *

Близилась зима. Дни стали короче и сумрачнее. Вера вставала с трудом, с десятого звонка будильника, и перестала есть дома.

Однажды вечером она села за стол, положила перед собой старый тетрадный лист и написала на желтой бумаге несколько коротких слов. Потом Вера вышла, не надев куртку и не закрыв окна, поднялась на последний этаж и долго стояла на общем балконе, глядя в пустоту за железными перилами.

Телефон мурлыкнул, нарушив тишину. Вера открыла приложение, хмыкнула и вернулась.

Ричард ждал ее посреди кухни. Из его рта торчал обрывок желтого листа, и белые усы растерянно гладили слово «умру», выдавленное так, что ручка почти прорвала бумагу насквозь.

* * *

Ночью Вера не могла уснуть. Она почти решилась, почти шагнула… Она больше не могла жить одна и нашла в себе силы прекратить, но…

Экран телефона вспыхнул. Пришло уведомление, и Ричард отозвался ему своим белушьим голосом из черноты под столом.

Часы на экране показали третий час ночи. Сообщение, номер не определен. Отчаявшись уснуть, Вера села и открыла его.

* * *

Там был… кто-то. Он писал:

«Не уходи».

Вера почувствовала, как по спине пробежали мурашки, а беспокойное многоточие тем временем сложилось в новые слова:

«Добрая. Хорошая. Останься. Если ты сломаешься, я не смогу тебя починить».

Обрывок желтого листа остался в мусорной корзине, скомканный, но все равно настоящий. Вера прикусила ноготь. Никто об этом не знал, кроме нее и…

«Ричард?» – набрала она ледяными пальцами.

Ответа не было.

Тогда Вера соскользнула на пол и присела на корточки напротив стола, под которым дремал пылесос.

– Ричард, это ты? Ты?..

«Ты живой? – хотела она спросить, но не смогла. – Ты не оставишь меня одну в этом бессмысленном пустом мире?»

Она хотела так написать, но испугалась и вместо этого свернулась, обняв колени, и расплакалась.

Фонарь за окном чертил на полу яркую дорожку. Ричард мурлыкнул и вдруг оттолкнулся от своего места и подплыл к Вере, ткнувшись в щиколотку. Белая щеточка-ус легко мазнула по большому пальцу, щекоча и заставляя расхохотаться.

«Пожалуйста», – загорелось в потолок на брошенном телефоне.

* * *

У Веры действительно кто-то появился – только весной, когда зацвели первоцветы и ландыши. Но до той поры, пока она ждала и еще не знала, что это случится, Вера изредка писала в тот безымянный чат.

«Ричард, скажи мне, что я не сломаюсь».

«Ты сильная. И очень сложная – поэтому не ломайся, пожалуйста. Я не смогу один».

Вера улыбалась ломко, но счастливо.

«Спасибо».