Попугай

Друзья зовут меня Попугай или Кеша… Иллюстрация сгенерирована автором с помощью нейросети «Шедеврум»

Монах говорит загадать желание, а я сижу на коленях и не понимаю, зачем вообще пришла к монаху. Монах завязывает мне красную нитку на запястье, я продолжаю ждать, чем все это кончится. Кто вообще в здравом рассудке приходит к монаху на ум? С другой стороны, а вдруг вот-вот произойдет чудо и станет легче?

Монах говорит, что, если она порвется – желание никогда не исполнится или уже исполнилось. Мне кажется, что походы к монаху – просто вымогательство денег у бестолковых туристов. Конечно, рано или поздно нитка порвется – на то она и нитка. А желание исполнится или не исполнится – на то оно и желание.

Я приехала сюда, чтобы не сломаться. Я сама натянута донельзя – порвусь, стоит потянуть чуть сильнее. И никакой монах мне не поможет. Ни за пять долларов, ни за сто.

Глаза у него невидящие, полупустые. На меня он даже не смотрит. Деньги мы скидываем в специальный ящик, заранее поместив в конверты. Ну и традиции у них!

Красная нитка на руке – еще одно напоминание о разводе. Я приехала сюда в попытках забыть, а в итоге завязала свою проблему еще на неопределенное время – на собственном запястье. Скорее бы она порвалась!

Как я тебя ненавижу! Почему ты вообще позволил мне уехать?

Да, мы не слышали и не понимали друг друга. А кто вообще в наше время слышит и понимает? Живут же как-то. И мы бы жили. Да, у тебя было много секретов, но кто в наше время чист и зеркален? Да, злились. Да, кричали. Но не разводились! Не разводились ведь!

А потом взяли и развелись.

Месяц прошел как в тумане, работала больше обычного, сняла квартиру, терпела твои звонки и сообщения с просьбами вернуться. Не вернулась. Почему не вернулась? Остыла, разлюбила? Вряд ли. Просто пообещала сама себе, что не вернусь. Не слышал. Не понимал. Не вернусь. Я повторяла себе это каждый день, а потом подписала документы о разводе и сразу улетела в отпуск. Ты не звонил, а я не плакала.

Вместо слез я вышла из самолета и вдохнула морской воздух. Женщины рядом разговаривали о всемогущем монахе. И я почему-то решила, что мне тоже надо. А потом – вы уже знаете: стояла на коленях, мне завязывали нитку. Облегчения не случилось.

Отпуск прошел быстро, словно его и не было. Я садилась в самолет с чувством никому не нужности. Куда летишь – всем плевать, что внутри – плевать. Да мне и самой на себя, кажется, стало плевать.

– Какая встреча! – мужской голос вырывает меня из мысленного нытья.

Передо мной знакомое лицо, но хоть убейте – не помню откуда. Пляж? Бары? Паром на другой остров? Да кто ж ты такой?

– Как у вас дела? – с наигранной улыбкой делаю вид, что узнала мужчину.

– Еще целая! – Он с восхищенным видом демонстрирует мне свою красную нитку на запястье.

Тьфу ты! Точно, тот весельчак с экскурсии к монаху. Весь автобус смеялся над его шутками, да и я иногда тоже.

Весь полет в самолете мы разговариваем о всяком: о работе, о его домашних животных и даже немного о моем разводе. Семь часов пролетают как мгновение. Капитан объявляет посадку, а я уверена, что не рассказала много важного.

Нам сейчас нужно выходить, а мы даже номерами не обменялись! И тут случается чудо: он достает свой телефон. Самолет приземляется, все хлопают. Мужчина делает дозвон, я сохраняю номер в список контактов и смеюсь: мы до сих пор не познакомились. Как можно без умолку рассказывать человеку о своей жизни, слушать, как он разбивался на мотоцикле и кормил цаплю, а имени не спросить?

– Иннокентий, – замечает он мое замешательство. – Но друзья зовут Попугай или Кеша.

Мы снова смеемся. Наверное, окружающие нас ненавидят – мы смеялись всю дорогу и не собираемся прекращать.

– Я вызову такси. – Кеша не спрашивает, он говорит так, будто и вариантов у меня нет.

Зря я ему рассказала, что дома меня никто не ждет. Даже британская кошка, которую я так и не завела.

Кеша вызывает такси и едет вместе со мной. Мы уже привыкли сидеть рядом друг с другом – и не хочется ничего менять. Он тоже привык, я чувствую. Я даже несколько раз называю его «Попугай», будто мы друзья. Мы едем на заднем сиденье по прямой дороге, но не видим, что происходит снаружи. Стараюсь запомнить, как он выглядит, как щурится, когда улыбается, как опускает голову, когда стесняется.

Когда мою руку накрывает его рука – внутри взрываются фейерверки. Еще несколько секунд – и его губы возле моего уха:

– Моя нитка порвалась, когда я снимал с полки твой багаж. – Кеша улыбается.

Интересно, что он загадал там, у монаха? Хотя, какая разница? Мы целуемся всю оставшуюся дорогу. Держимся за руки и целуемся. Таксист тактично делает вид, что не замечает.

Перед тем как выйти из машины, Кеша предлагает переехать к нему. «Вот так сразу?» – проносится в моей голове. Но я соглашаюсь, не успев додумать. А что я теряю? У меня ведь даже кошки нет! А у него есть. Британка, как я и хотела.

Нитка на запястье рвется на следующий день, когда я готовлю завтрак. Я не замечаю этот момент – вижу лежащую на полу красную змейку и не сразу понимаю, откуда она.

За завтраком мы смеемся и смотрим попугаев, которых продают в интернете. Я переехала – а чего тянуть? Мы все еще не можем наговориться. Выбираем самого мелкого попугайчика – вечером заберем. Надеюсь, наша британская королева не будет против.

Кошка лежит у моих ног и ничего не подозревает, напротив сидит самый улыбчивый мужчина в моей жизни, красная нитка сделала свое дело и была тут же утилизирована.

Может быть, случилось чудо? Или просто нитки плохого качества?

Вы спросите: «А как же желание?». Я отвечу: «Сбылось».

Красноярск