Солнце в обложке

Нодар Думбадзе любил и уважал и читателей, и персонажей своих книг. Фото РИА Новости

Любовь счастливо безразлична. Богатый ты или бедный, маленький или большой, близкий ли, далекий – ей все равно. Высоко в горах в грузинском селе в самом начале 1940-х живут мальчик Зурико, его бабушка и два одиноких старика.

Вот, собственно, и весь сюжет романа грузинского писателя Нодара Думбадзе (1928–1984) «Я, бабушка, Илико и Илларион». В 1964 году он был опубликован на русском языке.

Сделанная по всем правилам грузинской кухни, это книга яркая, острая, щедро приправленная нерусской экзотикой и вместе с тем удивительно близкая. Конечно, не последнюю роль играет то, что речь здесь идет именно о Грузии. То ли потому, что, как и абсолютное большинство, я обладаю хотя бы минимальным художественным чутьем. То ли потому, что мою маму зовут Юлия Ревазовна. Словом, не знаю почему, но я люблю эту далекую землю, где никогда не был. И все связанные с ней подробности, коих в книге Думбадзе предостаточно, мягко ложатся на сердце.

Это жаркая книга. Так как дело происходит на Кавказе, здесь практически нет полутонов. Отношения – на пределе. Веселье и забота, ярость и смех перетекают друг в друга без переходов.

Вот Илико продает будущих поросят, которые скоро должны родиться у его огромной породистой свиньи Серапионы. Он принимает плату кукурузным зерном и выдает расписки. Но все покупатели хотят поросенка-свинку.

«– Люди! – сокрушался Илико. – Где это видано, чтобы свинья рожала двенадцать самок!

– Почему же, – отвечали ему. – У Кучулия Цинцадзе, например, двенадцать дочерей!

– Пожалуйста, в таком случае договаривайтесь с Кучулия и Серапионой, и пусть Кучулия выдает вам расписки! Я ничего не знаю больше!

– Илико Чигогидзе, будь ты немного моложе, вырвал бы я у тебя твой проклятый язык! – бесился Кучулия.

– Будь я немного моложе, распорол бы тебя по швам! – наступал Илико».

Выстраивая рассказ на смешных диалогах и забавных историях, автор не дает читателю забыть, в каких условиях живут его герои. Но показывает он это как бы невзначай, пунктиром. То, что и так ясно, подается в минимальных дозах.

Бедность. «До первых заморозков я хожу в школу босиком. У меня всего одни залатанные штаны и по две переэкзаменовки каждый год».

Духовное, общественное неустройство. «Прежде чем совсем разрушить, церковь эту перестраивали несколько раз: сперва под клуб, затем – под склад, потом устроили в ней хлев, потом – медпункт, потом – библиотеку; после этого хотели переделать под гараж, но двери оказались слишком узкими для машин. Тогда церковь разобрали и построили пекарню. Потом пекарню переделали в читальню. Сейчас опять разрушили».

Коррупция. «– У меня есть предложение, – сказала Маргарита Чантурия. – Завтра к нам приезжают тбилисские артисты, а так как материал для клуба пошел на постройку председательского дома, мы проведем концерт у него». – «– О чем я думал, когда тебя звеньевой назначал!»

Смертельно опасные для того времени политические нюансы. «– Когда председатель думает начать ремонт школы? Классные комнаты вот-вот обрушатся». «–Зачем ему классы? Он строит бесклассовое общество!» – сказал Илларион. Председатель побледнел. Дело осложнялось».

Война. «– Сегодня наш почтальон заходил ко мне... – начал Илларион. – Извещение принес... О гибели сына Герасима... Я, говорит, не могу ему сказать... Скажи, говорит, ты...»

Кроме драматического фона у веселых эпизодов, из которых сплетен этот роман, есть еще один малозаметный и потому не обременяющий читателя воспитательный элемент – неожиданные и показательные финалы каждой из этих историй.

Вот Зурико, уже студент экономического факультета Тбилисского университета, снимающий комнатушку в маленьком домике, готовится к сдаче «хвоста» по политэкономии. Надежды на успех мало, и «нехристь» прибегает к последнему средству – молится Богу. Его молитву слышит управдом Доментий, который пришел получить с него взятку за оформление прописки. А так как Зурико дать ему просто нечего, Доментий ведет его в милицию... В итоге мздоимец, пришедший обобрать сироту, кормит и поит его в закусочной. Разве не чудо?

Естественный вопрос – а где родители главного героя? – в романе игнорируется. И если знать о судьбе автора, понятно почему. Это произведение во многом биографическое. Отец, мать, братья писателя были репрессированы, и детство он провел в отдаленном грузинском селе. Характерно, что тема, которую писатель не в состоянии раскрыть, не прикрывается цветистой полуправдой. Что является свидетельством уважения Думбадзе к своим читателям. И своим героям.

К героям, которые, надо признать, морально неустойчивы. С первых же страниц выясняется, что «прохвост, шалопай, бездельник» Зурико скверно учится. Бабушка гоняется за ним с хворостиной. Учитель воспитывает своих подопечных линейкой. Почтальон ворует марки...

Но любовь героев друг к другу, любовь автора к ним покрывает все. В том числе последствия революции, войны, репрессий... И даже главную причину людских несчастий – моральную неустойчивость.