Имеем ли право судить отцов?

Злодеи заслужили суд и расплату. Николай Касаткин. В коридоре окружного суда. 1897. Севастопольский художественный музей им. М.П. Крошицкого

Классик сказал: «В детстве мы любим родителей. Став взрослыми, судим их. И бывает, что мы их прощаем». Небольшой полудокументальный детектив французского репортера Соржа Шаландона «Сын негодяя» посвящен двойному судебному процессу 1987 года. Перед нами предстают дряхлый нацистский преступник Клаус Барби (в России более известен как Клаус Барбье) и безвестный солдат удачи из пригорода Лиона, отец главного героя. Шеф гестапо ждет своей участи в пуленепробиваемом боксе, а рядовой неузнанным прячется в толпе зрителей, отданный на суд лишь своей совести и своего сына, добывшего личное дело отца. Alter ego автора, потомок коллаборациониста и по совместительству освещающий ход заседаний журналист, мучительно ищет ответы. Почему легкомысленный парень, едва грамотный сын неблагополучных фермеров из французского предместья, стал последователем фюрера в 1940-е годы и не изменил своих убеждений на протяжении жизни? Что так привлекло жителя патриархальной, жизнерадостной Франции в политической «программе» собственного врага? Возможно, им двигали жажда славы, мечты о боевых победах, поиск шанса вырваться из бедности и глухомани. Надежды отчаянного честолюбца, главный страх которого – остаться никем в истории великой эпохи. Неудавшийся боец французского легиона, затем солдат-эсэсовец, так и не дошедший до поля боя, неоднократный дезертир, систематический лжец, политический авантюрист, симулянт и личность с некоторым актерским даром… Он не сумел стать ни героем, ни настоящим злодеем, и его удел на старости лет – так страшившее его забвение. Прощения не будет?

Сорж Шаландон, малоизвестный в России автор, – человек с биографией более чем незаурядной. Он никогда не мечтал стать писателем, разочаровался в сценарной деятельности. Ему было уже за 50, когда он создал свою первую и, как думал, последнюю книгу прозы. Но так случилось, что художественное творчество журналиста, до того писавшего о событиях в Иране, Сомали, Афганистане и Ливане, нашло отклик читателя. «Сын негодяя» – шестая вещь Шаландона. Это его биография, попытка избавиться от преследующего прошлого. Сегодня подобные тексты называют модным словом автофикшн – история жизни с элементом вымысла. В отличие от расплывчатости нового жанра роман Шаландона вписан в жесткую форму детектива, удобен для чтения.

Сорж Шаландон. Сын негодяя.– СПб.: ИД Ивана Лимбаха, 2023. – 304 с.

«Сын негодяя» – не единственный роман 2023 года с подобным неоднозначным персонажем. Бестселлер чилийского классика Исабель Альенде «Виолетта» повествует о жизненном пути успешного и беспринципного авантюриста-летчика, за солидный куш помогавшего скрываться бывшим нацистским бонзам. Как и отец из романа Шаландона, он считает себя «практически чистым»: ведь это не он пытал и убивал людей. Но если эти два «героя» не мучаются угрызениями, то, напротив, объективно невиновные порой не могут избыть груз вины, стыда, ответственности, каясь в том, чего не совершали. Мы вновь думаем о парадоксальной природе человека. Один не винит себя, что погубил тысячи, как палач Менгеле или Барби, – другой сомневается, имеет ли право жить, как героиня Евы Эгер, потерявшая в концлагере семью, как молодой репортер – сын негодяя, как Вера из романа Кристин Ханны «Зимний сад», винящая себя, а не режим и войну в гибели семьи.

Человек не выбирает отца, эпоху и родину, но выбирает ли он, что и как ему чувствовать? Вот один из главных вопросов романа Шаландона. Имеем ли право мы, дети достатка, цивилизации и мира, судить отцов, родившихся в нужде, необразованных, прошедших войну? Автор говорит о том, что мы неизбежно делаем это, даже против воли. И нет ничего ужаснее невозможности вынести оправдательный приговор.