Какое вам дело до моего ремешка

Петр Никифорович шел с работы в хорошем настроении. Была пятница, ему совершенно неожиданно выплатили небольшую премию. Радоваться? Конечно! Так редко что происходит хорошего на работе, да и во всей его жизни в последнее время. Петр Никифорович Мямликов служил обыкновенным статистом в каком-то непонятном институте чисел: что он считал, какие таблицы и графики составлял, мало было понятно и ему самому, и самому институту. Но все же мало-мальские денежки ему платили, на коммуналку и продукты ему хватало, а в театры и кино он не ходил, да и ни к чему.

Статист Петр Никифорович Мямликов улыбался, и не только денежкам, тем премиальным, но и позднему осеннему солнышку и веселым ручейкам. С осторожностью обходя лужицы, образовавшиеся на асфальте, он мечтал о том, как придет в большой продуктовый магазин и станет шиковать, накупит разные вкусности: колбаску с жиром, сырку, дома свежего карпа зажарит с картошечкой, и еще останутся деньги на вино и пирожные. Мечтал, как он это все красиво расставит в большой комнате, на столике перед телевизором. Красота!

Так он размышлял, поднимаясь вверх по крутой улице, а навстречу ему шла молодая девушка лет двадцати – высокая, с распущенными на ветру волосами, в черных обтягивающих штанах, в короткой куртке и голым пупком, – и говорила с кем-то по мобильному телефону. Поравнявшись с девушкой, Петр Никифорович заметил, что ремень на ее кожаных штанах расстегнулся и свободно болтается сзади в разные стороны, словно хвост. Он счел нужным сказать об этом девушке, не замечавшей своего конфуза, и учтиво тронул ее за плечо. Девушка недовольно оглянулась

– Чего надо?!

– Извините великодушно – сказал Мямликов, смущенно улыбаясь. – У вас ремень расстегнулся, висит, так и потерять можно.

Девушка еще раз обернулась назад, злобно прищурилась, и Петру Никифоровичу на миг почудилась на ее месте маленькая дьяволица с рожками и хвостом.

– Да какое вам дело?! Чего вы лезете?! – с этими словами дьяволица влепила ему пощечину, надменно вскинула вверх голову и, не поправляя ремень, пошла дальше, продолжая болтать по телефону. До Мямликов донесся обрывок фразы: «…ты представляешь, какой-то козел...»

И этим козлом оказался Мямликов Петр Никифоравич, человек уважаемого возраста, экономист! Вы можете себе представить всю нелепость и обиду сложившейся ситуации. Это еще повезло, что никто не видел этой сцены. Проулочек, где все это произошло, был, к счастью, пуст. И вот что теперь прикажете делать? Его замечательное хорошее настроение разбилось вдребезги и разом пропало. Он как-то сразу осунулся, ссутулился и, словно скрючившись под осенне-промозглым ветром, медленно шаркая своими немного потертыми полуботиночками, поплелся вверх по улице. Пройдя квартал без всяких мыслей, он вдруг очнулся и понял, что идет не туда. Развернувшись, он побрел в сторону станции метро.

Внезапно подул слабый ветерок, подняв пыль с дороги, Петр Никифорович чихнул от неожиданности и вдруг, а может, и не вдруг увидел идущего перед ним солидного мужчину полноватого телосложения в длинном черном твидовом пальто и с портфелем в руке. И вот оказия какая, длинный ремешок его портфеля отстегнулся и теперь волочился по земле, пыля по асфальту. Петру Никифоровичу сразу захотелось об этом сказать мужчине, и он стал суетно его догонять, но мужчина с портфелем оказался довольно шустрым на ходьбу.

И тут Петр Никифорович задумался – а зачем ему это нужно? Какое ему до этого дело? Да и щека еще обидно горела. Незаметно для себя он подошел к перекрестку, где движение пешеходов было остановлено светофором, и полноватый мужчина с портфелем резко замер в ожидании зеленого. И надо было такому случиться, что Мямликов подошел к нему вплотную – нет, не специально, поверьте, не нарочно, случайно – и наступил ногой на тот самый злополучный, змеящийся по земле ремешок.

Светофор провозгласил зеленый для пешеходов, и... И случилось то, что случилось. Мужчина в твидовом пальто шагнул, но был внезапно остановлен ногой Петра Никифоровича, твердо стоявшей на оторвавшемся ремешке портфеля. Мямликов смущаясь пробормотал:

– Извините, это я по ошибке, у вас ремешок отстегнулся, я хотел...

Но полноватый мужчина в пальто не дал ему договорить и сильно толкнул его в грудь, так что наш герой еле-еле удержался на месте.

– Да какое вам дело до моего ремешка! – взревел он гневно и бойко зашагал прочь по переходу. А Мямликов обескураженно остался стоять на месте. Он готов был провалиться сквозь землю, бежать к чертовой матери, умереть, наконец, но нет! Он стоял и стоял... Светофор уже два раза переключился на зеленый свет. А Мямликов все думал, что все видели его позор, и чудилась ему целая куча людей, которые уставились на него и тычут пальцами: вот, дескать, какой недотепа! Ан нет! Никого не было. Из оцепенения его вывел мальчик, сказавший:

– Дядя, зеленый!

– Да-да, спасибо... А куда? – ответил он вслух, и тот же мальчик, державший маму за руку, по-деловому звонко ответил:

– Туда, куда вам нужно!

«А куда мне нужно? – уже про себя подумал Петр Никифорович. – Куда?»

Придя домой, не сняв пальто, он прошел на кухню, насыпал заварку в кружку, залил ее холодной водой, положил доверху сахару, отрезал кусок черного хлеба и, не раздеваясь, лег на диван. Он смотрел на потолок, ел хлеб и плакал, и слезы текли по левой щеке и высыхали, потому что она горела от обиды, от обиды на жизнь. А вслух он повторял:

– За что, за что?

В понедельник на работу он не вышел.