Сол Смит
Куда ж нам плыть? Фото Александра Анашкина
Мне довелось побывать на этом пароходе. Его капитан, добродушный покладистый человек, заботился о комфорте пассажиров и увлекался игрой в брэг (карточная игра наподобие покера. – Прим. переводчика). Мы путешествовали уже больше пяти дней и надеялись завтра увидеть берега Натчеза. Дрова уже заканчивались, приближалась ночь. Стоявший на вахте на верхней палубе лоцман (второй лоцман в это время с тремя тузами в руке заставил капитана показать карты – трех королей) доложил, что дров осталось всего полкорда (единица измерения дров и древесины в США и Канаде. – Прим. переводчика). Достопочтенный капитан принес извинения несущему вахту на нижней палубе лоцману и двум пассажирам, которые составляли ему компанию в брэг, поспешил наверх и вскоре по ориентирам выяснил, что примерно через полмили мы доберемся до дровяного склада, который, по его словам, «прямо за этим мысом».
– Правда, – пробормотал капитан, – мне не очень-то охота покупать у этого старого желторожего негодяя: он всегда дерет на четверть доллара больше других. Но вариантов нет.
Из судна выжали все возможное, и не прошло и часа, когда топлива уже почти не осталось, как мы достигли цели и пришвартовались у большой поленницы.
– Здорово, полковник! Почем сейчас дрова?
Желтолицый пожилой джентльмен окинул взглядом пустую палубу и крякнул. У него имелись двухнедельная щетина, коротенькие ножки в башмаках без чулок и в полушерстяных штанах медного цвета, натянутых чуть не до подмышек, подтяжки, когда-то черная, давно выцветшая широкополая шляпа и трубка во рту. Закрепив наши швартовы, он ответил:
– Что ж, кэп, сейчас с вас три с четвертью.
– Что за!.. – рявкнул капитан (в те времена капитаны иногда ругались). – Что за лишняя четверть, интересно? Когда я шел по течению, вы брали с меня только три доллара.
– Видите ли, кэп, – протянул торговец (судя по ухмылке на желтом лице, он был уверен, что товар уже, считай, продан), – за пару недель дровишки поднялись в цене. Кроме того, вы часто ходите вниз по течению, а когда поднимаетесь, тоже навещаете меня, потому что других складов ближе девяти миль здесь нет. И раз у вас почти не осталось топлива...
– Ладно-ладно, – перебил капитан, – возьмем несколько кордов, учитывая обстоятельства.
После чего продолжил партию в брэг.
Где-то через полчаса мы почувствовали, что «Караван» снова тронулся. После ужина я удалился на свою верхнюю койку, с которой был виден карточный стол: капитан увлеченно сражался с новым противником – вторым лоцманом. Мы почти бесшумно шли дальше – кажется, в хорошем темпе.
– Как дрова? – спросил капитан у помощника, наблюдавшего за партией.
– Кажется, не очень: это тополь, причем молодой.
– Послушай, Томпсон («Опять три туза. Крестик и мелочь – мои»)... Томпсон, я к тому, что на следующем складе – до него не больше шести миль – надо запастись тремя-четырьмя кордами («Два туза и брэгер! Отдавай пятерки»).
Игра продолжалась, наше путешествие тоже. В одиннадцать вечера капитану доложили, что мы приближаемся к складу: лоцман на вахте отчетливо видел свет.
– Так пришвартуйся и купи кордов шесть, если дерево хорошее. Давай, Томпсон, я сейчас не могу оторваться – чертовски жаркое побоище! Лоцман стирает нас в порошок.
Пополнив дровяные запасы, мы снова двинулись вперед. Капитан, кажется, слегка огорчился, когда помощник сообщил, что цена та же, что и в прошлый раз, – три с четвертью, но вскоре снова увлекся игрой.
Со своей верхней койки (кают тогда еще не было) я наблюдал за игроками. По-видимому, основными соперниками были капитан и лоцманы: последние поочередно крутили штурвал и разыгрывали карты. Причем один из них почти всегда выигрывал, в то время как двум пассажирам досталась роль статистов. Им не терпелось научиться этой игре – и они действительно учились! Время от времени, видя, что у них есть пара тузов и брэгер (джокер. – Прим. переводчика), они рисковали поставить пять–десять долларов, но каждый раз были вынуждены отступить перед хвастливыми ставками капитана или лоцмана. А если осмеливались открыть карты, то оказывались унижены более весомыми козырями кого-то из членов команды. Тем не менее, несмотря на все неудачи, пассажиры продолжали: им хотелось стать настоящими игроками.
В два часа ночи капитан осведомился у помощника, как дела.
– Неплохо идем, сэр, – ответил тот. – Правда, трудно сказать, где именно мы находимся, потому что нам приходится держаться середины реки, а вокруг поднимается туман. Эти дрова куда лучше купленных у желтолицего, но запасы снова на исходе. Нужны еще. Я заметил свет впереди справа – может, окликнем их?
– Да-да, – пробормотал капитан, – позвоните и спросите, почем у них дрова («Ага, ты снова попался – вот два короля»).
Я услышал звук судового колокола и окрик лоцмана:
– Почем у вас дрова?
– Три с четвертью! – донесся с берега мальчишеский голос.
– Черт побери! – выругался капитан, только что проигравший лоцману сумму, которой хватило бы на два корда. – Снова три с четвертью! Мы что, никогда не доплывем до мест, где подешевле? («Сэр, прошу, сдавайте. Может, в следующий раз вам повезет больше».)
На палубе снова послышался голос второго лоцмана:
– А сколько у вас есть?
– Всего примерно десять кордов, сэр, – ответил юный продавец.
Капитан велел Томпсону купить шесть кордов, которых хватит до утра, и снова переключился на карты.
Лоцманы поменялись местами. Интересно, когда они успевают поспать?
Запасшись дровами, «Караван» снова занял место посередине реки, продолжая идти, как обычно.
Наконец наступил рассвет. Кружок картежников распался. Произведя расчеты, капитан хвастливо заявил, что пароход проделал не менее шестидесяти миль, а мог и больше, окажись дрова получше. Пассажиры за время первой игры в брэг успели лишиться ста двадцати долларов. Капитан привстал посмотреть, не виднеется ли впереди склад – теперь-то точно попадутся хорошие дрова. Он подмигнул лоцману, на которого во время партии смотрел как на злейшего врага, и заметил вполголоса:
– По сорок тебе, мне и Джеймсу за ночь – очень неплохо.
Я вышел вместе с капитаном полюбоваться видом на утесы, но из-за тумана дальше шестидесяти ярдов ничего не было видно. Поскольку с середины реки ничего не разглядеть, в поисках склада мы приблизились к берегу.
– Вот он! – воскликнул капитан. – Стоп!
«Дзинь-дзинь», – прозвенел судовой колокол.
– Эй, на складе! Здорово! – окликнул капитан.
– И вам здравствуйте! – отозвался скрипучий старушечий голос, исходивший от женщины с юбкой на плечах вместо шали.
– Почем дрова?
– Я думала, вы уже запомнили цену, – сказала старушка, – три с четвертью. Вот так.
– Три с четвертью! – громыхнул капитан. – Вы что, тоже подняли цену? Даю три доллара – и ни центом больше.
– А вот и мой старик, – ответила женщина. – С ним и поговорите.
Из хижины показались те же выцветшая шляпа, медные штаны, желтое лицо и двухнедельная щетина, которые мы видели накануне вечером. Тот же самый голос, который объявил цену на тополь, пропищал с той же ухмылкой на том же желтом лице:
– Черт побери, кэп, у меня осталось всего три-четыре корда. Но раз уж это опять вы, отдам их такому замечательному клиенту даже по три доллара!
Оглядевшись вокруг, капитан ринулся в каюту, чтобы прийти в себя.
Теперь стало ясно: всю ночь мы покупали дрова в одном и том же месте!
Нью-Йорк
Перевод с английского Евгения Никитина
комментарии(0)