Три в белом, три в красном...

Он беспрепятственно проникал, куда хотел. Фото Екатерины Богдановой

Когда это случилось, я почувствовал толчок в сердце – облака оказались на уровне груди, а ноги в воздухе. Перед глазами побежали круги, они расходились во все стороны, увеличиваясь в диаметре, пропадали, исчезая куда-то. Человечек, сосредоточенно бежавший по окружности, ни на минуту не останавливался. Но за то время, которое он был на виду, успевал подмигнуть мне и поцокать языком. Человечек появлялся с каждым новым кругом, не увеличиваясь в размерах, и пропадал вместе с ним. С очередным его появлением наступала необыкновенная легкость и слабость, я еле держался на ногах. Хватая руками воздух, я старался не упасть и все равно падал, но около самой земли неведомая мне сила выпрямляла падающее тело, возвращая ему вертикальное положение... появлялся человечек.

Это произошло три года назад, а может, случилось вчера.

Он поселился во мне без разрешения, не спросив визы на въезд.

Голый, он нашел во мне отличную защиту от холодом пронизывающих ветров, от жгущего лучами солнца и двадцатиградусных морозов. Хотя все это было излишним: он был бесплотен. И беспрепятственно проникал, куда хотел.

Ему не мешала разрушительная война красных шариков с белыми. Он оставался равнодушным к алкоголю и неодетым женщинам; его не смущало, что иногда наши желания расходятся, а интересы не совпадают.

Он оставался глух к моим мольбам оставить меня в покое и заняться чем-нибудь другим, более подходящим его натуре.

Но обладает ли натурой бесплотное существо?

Этот вопрос почему-то мучил меня ночами.

Я проигрывал в этой борьбе, она вымотала меня, я перестал замечать знакомых, раскланиваться с родственниками и выходить на улицу и конце концов сдался.

Он принял мое решение безразлично, как принимал все мои просьбы, угрозы и советы. И сказал: «Я знал – этим кончится».

Я разозлился: «Ну, нет, дорогой. Мне все давно надоело, и ты, и жизнь вдвоем, и все остальное».

Вечером в ближайшей таверне я напился. Пьяный голос, искушая, говорил мне: «А ты не бойся. Стукни его разок, он и развалится». – «Но он же бесплотен», – возражал я, размахивая руками перед чьим-то незнакомым носом.

На виске пульсировала жилка, набухшая венозной кровью.

Не помню, как я оказался на том же месте, возле заснувшего фонтана. Рядом сидела старушка и вязала. Нетвердым голосом я сообщил ей, что уже поздно и пора бай-бай, домой, спать, и для убедительности постучал по часам. Она молчала. Я подошел поближе. Старушка оказалась мраморной урной. Я сплюнул. Из ее глубины колечками поднялся дымок, отдающий Marlboro.

Вновь перед глазами побежали круги. Теперь они сужались в диаметре, дойдя до точки. Оседлав точку, три маленькие фигурки проносились мимо, чуть не задевая мои развевающиеся волосы.

Три фигурки в белом, три в красном.

Три в белом, три в красном...