Русский путь

Геи обороняются. Августин ван ден Берге. Обнаженный воин. 1780-е. Музей Грунинга, Брюгге

Страстной бульвар уже был практически заполнен.

– Может, все-таки не пойдем? – Саша был немного вялый. – Лучше давай в чебуречную пойдем. Или в «Елки-палки». Или в «Две палочки». Или в «Шоколадницу». Или в «Блинотеку». Да и зачем на Марш? Уже столько раз на Марше были – и все без толку. Все как было, так и осталось. Лучше мы сейчас поедим, а потом через неделю на Русский марш пойдем.

– Надо на Марш пойти, Саш. Ведь уже пришли, – парировал Сева. – Мы быстро пройдем, а потом поедим. Вертолет посмотрим. С известными людьми познакомимся. Сфотографируемся. А потом сразу поедим. Или не весь путь пройдем до проспекта Сахарова, а где-нибудь по пути на Сретенке свернем. Там в «Козловицу» пойдем. Или сейчас гамбургеры купим и по дороге поедим, а там уже после Марша как следует поедим.

– Да пойдем. – Саша огляделся. – Хотя я идти совсем не хочу. Без толку. Я только ради этих иду. Которых власти теперь однополыми называют. Власти им шагу ступить не дают! На все остальное мне плевать. Да и сама оппозиция мне не нравится. Уроды они все. А геев жалко. Геи умные. Как евреи. И несчастные все, как евреи. От геев много пользы людям. Как от евреев.

– Все равно, пусть они даже и умные все, как евреи, и стройные они все, как балеруны, но это не в наших традициях, Сева, – заметил Женя. – Я себя даже в мыслях геем представить не могу. Это что-то невозможное! Это все равно как жену ударить! Ты бы мог, Сева, жену ударить?

– Я жену ни разу не ударил. Только один раз ударил. – Сева немного смутился. – Но это случайно было. Она даже не обиделась.

– И я один раз, – вспомнил Женя. – Когда напилась и голая стала по нашим Химкам бегать. Она тоже не обиделась. Тем более, она не помнила ничего. Она думала, когда проснулась, что это она сама ударилась. Я ее потом, правда, снова ударил. Когда я сам напился и вспомнил, как она голая по Химкам бегала. Но она тоже не обиделась. Она мне простила все.

– Мы сейчас не только ради настоящего идем. Но и ради будущего идем. Чтобы геев стало больше. Либералов. Мигрантов. В России только лучше станет, если их больше будет. И чтобы Россия была открытой страной. – Саша наконец немного воодушевился. – Нельзя больше терпеть, как власть к геям относится. Сам я не гей. Но у меня многие друзья геи. Мне их так жалко! Я в основном из-за друзей иду.

– Все безнадежно в России, – грустно заметил Женя, когда парни уже подходили к ментовским кордонам. – Мы еще сто лет так будем шагать. И сто лет все одно и то же будет.

– Женя, – спросил Сева, – а почему ты так много ешь?

– Я же не один только ем, – обиделся Женя. – Я ем как трое. Я еще за маму ем! И за папу ем! Они при советской власти мало вкусного ели. Тогда, кроме водки, ничего вкусного не было. Для них пицца была как мечта. А анчоус как утопия. Вкусное только потом появилось. Но у них тогда денег совсем не было на вкусное. Они тогда снова не могли вкусное поесть.

– Меня еда совсем не интересует. – Сева показал милиции содержимое карманов. – Я мало ем. Правда, иногда среди ночи просыпаюсь и что-нибудь ем. И днем постоянно что-то ем. Но это, по-моему, не желание поесть. Это с нервами связано. Я за геев переживаю.

– А ты что ешь, Сева? – спросил Женя.

– Печенье какое-нибудь. Крекер. А ты? – спросил в свою очередь Женя.

– А я ничего по ночам не ем. Ну, мороженое только ем. Или салат. Или супа немного ем. Как когда, – немного смутился Женя.

– Еще у геев глаза нежные. И кожа нежная. И манеры необычные. Они, как евреи, все нежные. Евреи тоже очень все нежные. Жалко геев. Идем на Марш! Черт с ней, с едой. Сейчас даже гамбургеров покупать не будем. Потом после Марша поедим. – Саша наконец настроился на Марш.

– Сева, а ты сам не гей? – спросил Женя, когда колонна вышла на Сретенский бульвар. – Ты о геях много говоришь. И привычки у тебя, как у гея. И голос. И гейские книги я у тебя вижу. Михаила Кузмина читаешь. И он тоже гей. Может быть, ты и сам гей, Сева?

– Да, Сева, – подхватил Саша, – я тоже хотел тебя об этом спросить. Я тебя уже несколько раз с геями видел. Ты сам не гей, Сева?

– Да ладно, – отмахнулся Сева. – Какой я гей! Я совсем не гей. Я только один раз геем был. Но один же раз – не ешкин глаз! Я тогда в ОГИ стихи читал. У меня там творческий вечер был. И презентация новой книги была. А потом все разошлись, а я еще хотел стихи читать. И власть ругать. Но уже все разошлись. Поэтому я на Пушку пошел. А там как раз один гей знакомый стоял. Он тоже стихи пишет. И с Дмитрием Кузьминым дружит. Меня с ним Дмитрий Кузьмин и познакомил. Я ему предложил ко мне поехать стихи читать и власть ругать. Когда мы приехали, он меня сразу за член схватил. А мне так не нравится. Сначала как-то поговорить надо. Стихи почитать. Выпить, что ли. А уже потом можно и схватить. Но он меня сразу схватил. Даже стихов не дал почитать и о власти поговорить – уйдет она когда-нибудь или нет. Но у меня это только один раз было. А один раз – это же не свинопас.

– Конечно нет, – согласился Женя. – Один раз не считается. Один раз с каждым может быть. Даже с тем, кто и совсем не гей. Я тоже один раз геем стал. Я на гейский фильм пошел. «На закате: последнее дупло». Это про вампиров, но там все геи в ролях. Я обычно на гейские фильмы не хожу. Я случайно пошел. А рядом со мной гей сел. Он меня сразу за член стал хватать. Я вообще-то не люблю, когда сразу хватают. Сначала прелюдия должна быть. А уже потом можно хватать. А он сразу схватил. А потом меня из зала в туалет повел. Там он мне минет сделал. И я ему сделал минет. Но это тоже один раз было. А один раз, как известно, не ватерпас. Один раз – как будто ни одного раза. Как будто ничего и не было.

– Конечно нет, – подтвердил Саша. – Я сам тоже не гей. Но и сам один раз геем был. Это в гостях было. Я к одному гею в гости на день рождения попал. Я к геям не хожу, но к этому, хотя он и гей, пошел. Там много геев было. Мы о России говорили. Как все в России сложно. Как раньше в России все сложно было, как сейчас сложно и как потом тоже сложно будет. А там в гостях один гей был. Он тоже на акции оппозиции ходит. Он из-за границы недавно приехал. Он рассказывал, как за границей геи живут. А потом он меня в соседнюю комнату повел, где никого не было. Я обычно с геями в комнату, где никого нет, не хожу. Но в этот раз пошел. Там он мне сразу член в задницу стал совать. Потом он мне минет хотел сделать. Но у меня уже сил не было на минет. Потом мы обратно к другим гостям вернулись. Но один раз – разве это козопас? Не козопас же.

Колонна пересекла Трубную площадь и стала подниматься по Рождественскому бульвару.

– У меня, правда, еще раз это было, – продолжал Саша. – Я еще один раз геем стал. Но это тоже как один раз. Это тоже не глаз-алмаз. Это в моем офисе было. Там все из офиса ушли на корпоратив, а я один в офисе остался. Новых сотрудников принимать. Там один брутальный пришел. Он в офис хотел к нам поступить. На помощника менеджера. А я ему рекрутинг проводил. Но даже не один вопрос не успел задать. И резюме его не успел посмотреть. Он меня сразу за член схватил. А потом ушел сразу. Как будто во сне все было. Или как в кино 3D. Так что в любом случае не гей.

– Если как в кино или как во сне – совсем не гей, – согласился Женя. – У геев все как наяву.

– Ну, правда, я еще раз геем был, – вспомнил Саша. – В поезде Москва–Санкт-Петербург. Я в купе сел, а там уже один гей какой-то сидел. Сразу даже не скажешь, что гей. Но потом выяснилось, что все-таки гей. У меня бутылка водки была. И у гея была. Потом, когда эти выпили, еще одну в поезде купили. Потом мы о жизни говорили. С геем было интересно о жизни говорить. У него очень интересный взгляд на жизнь был. Потом гей стихи стал читать. Он сам стихов не пишет, но наизусть много стихов знает. И песни стал петь. Потом он меня за член случайно схватил. А я его схватил. Потом мы оба заснули. Потом, когда я проснулся, гея уже не было. Гей где-то под Санкт-Петербургом сошел. Он мне бутылку водки недопитую оставил. И телефон свой. Но я телефон сразу выбросил. Зачем я ему звонить буду? Он же гей.

Колонна поднялась по Рождественскому бульвару, пересекла Сретенку и вышла на Сретенский бульвар.

– Я думаю, что мы не зря ходили. Дальше лучше будет. Дальше Россия скажет: «Я теперь совсем другая, гей! Я изменилась, гей! Я больше не буду тебя мучить указом о гей-пропаганде, гей! Прости меня, гей! Иди ко мне, гей!» И гей поверит России и простит ее. И гей еще много хорошего сделает для России! Гей отдаст России всю свою нежность и весь свой ум. Так что дальше лучше будет. Вот для этого мы сегодня и ходили, чтобы дальше лучше было!

Колонна повернула на проспект Сахарова.

– На митинг пойдем? – спросил Саша.

– Какой митинг? – удивился Женя. – Пошли они все со своим митингом! Здесь «Кружка» есть. «Бобры и утки» есть. «Погребок» есть. «Козловица» твоя. А на митинг в другой раз пойдем. А сейчас пойдем поедим наконец.