На грани эроса

Андрей Бычков. Переспать с идиотом.– СПб.: Алетейя, 2019. – 134 с.

– Театр даунов.

Самый настоящий. Одно радует, играют в нем всего лишь копии, оригиналы заняты душевными терзаниями своей никчемности. И это именно тот случай, когда копии ярче оригиналов. Когда в жизни копии больше жизни, когда оригинал хочет подражать. Когда оригинал хочет, а копия получает. Когда оригиналу нужны доказательства, чтобы просто быть, когда копия есть.

«И если есть лишь пустота слов, а не только говорение, что вышли мы с тобой за их пределы и рассказали сами себе молчаливо, что и тишина, и незнания черная ночь – может быть, равны и самому солнцу».

Писатель, сценарист, кандидат физико-математических наук, лауреат премии «НГ» «Нонконформизм» Андрей Бычков, как всегда, балансирует на грани. На грани сознания, на грани эроса, на грани своей философской мысли, которая сама себя думает, которая сама себя придумывает, которая сама себе доказывает. Мысль играет с собой, играет с читателем, путает, перепрыгивает, останавливается. Мысль живет, будоражит, и «…здесь уже начинается философия, которая нащупывает себя, чтобы определиться как философия. Потому что она не может остаться как неопределенная мысль». И перед нами встает большой. И не один. И не раз. Но ответа мы не получаем, потому что это по-честному, это по-настоящему. А там, где честно, будут только вопросы. Там, где честно, может только вставать.

Становится грустно. Невольно вспоминаешь Достоевского, хочешь уйти в подполье, дойти до сартровской тошноты… Что угодно, лишь бы освободиться от этой мысли, которая тебя ломает.

И вдруг радуга. Из ниоткуда, как в жизни и бывает. Глоточек свежего, глоточек игристого. Кусочек светлого в этом царстве порока, в этой тьме. Бронкси – такая живая, такая желанная, такая ненастоящая и искренняя, не определившаяся в своей определенности, расчетливая и несчастная. Способна ли она полюбить? А обрести счастье? На что вообще она способна? Как далеко готова зайти, чтобы переспать с идиотом? А главное – зачем?

И страсть. Повсюду страсть. Страсть желать, страсть иметь, страсть обладать. Ею. Своей собственной жизнью. Собой. «…Невидимо и весело приближаться, становиться ближе в каком-то невидимом – к ней». А может, наконец выйти за рамки своих комплексов, за рамки своих возможностей и отдаться этой встрече. Возможно, судьбоносной. Возможно, именно это любовь. Возможно, именно там счастье. Или это все иллюзия? Или это все игра, в моей голове?

Автор, словно Джокер современной литературы, интригует уже в названии, рискует собственными героями, погружая их в пучину своего бессознательного. А что там? А там ничего, которое есть причина, которое источник. Из-за которого все и началось. И не ведаешь, куда оно тебя заведет: заставит мечтать о Ней, бросит под троллейбус или скинет с поезда. Или предстанет перед нами в интересном образе матери, жаждущей отомстить. Себе. Ребенку. Всему.

Одно неизменно – оно вывернет тебя наизнанку, заставит страдать, чтобы перейти на качественно новый уровень, чтобы познать. Свое или чужое. Неважно.

И снова авторская мысль, основанная на платоновской концепции Хоры как первопричины, некой пространственной субстанции, в которой все рождается, в которой все уже есть. «Как все со всеми, – пела Хора. – Как все во всем. Как камень, ножницы, бумага…»

Бычков – это всегда неоднозначно, это там, где-то очень глубоко, за гранью, а может быть, и дальше, может быть, и глубже.

Никогда не знаешь, где ты окажешься как читатель, как герой. Как далеко готов зайти ты, чтобы переспать с идиотом. И самое интересное – зачем?

– Так что там внутри?

– А там Ничего.

– А что было До?

– Хора.