Боттичелли

Боттичелли был большой придумщик. Сандро Боттичелли, "Весна", 1482, галерея Уффици

Ранней московской весной правота нежно-голубого неоспорима. Переживание цвета не стерлось у Анны Сергеевны до утилитарно автоматического взгляда на авто. Спустя четыре года и его нежность, и его лазурь волновали ее по-прежнему. Но сегодня беспокойная ночная мысль гнала Анну Сергеевну в банк. Ей было необходимо внести деньги на депозит непременно сейчас, непременно до работы.

Подходя к машине и предвидя затруднения маневра, она чертыхнулась на припаркованный за ее маленьким «Ситроеном» автобус. Прыгнула внутрь, повернула ключ в зажигании – машина поразмыслила, но ответила.

– Привет, малышка! Замерзла за ночь?! Извини, тороплюсь, отогреешься по дороге.

Холодная, неуютная малышка задышала ровно и спокойно. Анна Сергеевна торопливо завертела руль, начала высовывать нос между стоящими впереди и сзади соседями, пытаясь сместить машину под таким углом, чтобы сразу развернуться в обратную сторону.

Сначала шел сплошной поток по ее полосе, потом по встречной. Анна Сергеевна ждала хотя бы трехсекундной паузы, чтобы вставить свое слово. Еще раз посмотрела на встречную, и еще раз в левое боковое зеркало. И еще сдала назад, и еще раз вырулила под более тупым углом.

– Ни хрена не видно за автобусом. Чтоб ты сдох, придурок!

И резко рванула руль влево. В ответ – аааах. Удар по лицу. Грохот. Очки на панели. Больно.

– Ааа! Аааа!

Повернула голову и увидела, что какой-то здоровый мужик бежит к ней через дорогу.

–  Уже вяжут?!

Анна Сергеевна открыла дверь. Боковая подушка безопасности, выстрелившая в висок, разорвала обшивку салона и весела сдутым шариком.

–  С вами все в порядке?

– Да, кажется, да. Я просто очень испугалась.

– Голова не кружится? Не тошнит?

– Нет. Я просто очень испугалась. 

– За руль тогда не надо садиться, девушка.

Подбежавший оказался из соседнего подъезда –эмчеэсником. Он вызвал ментов. Убедившись, что скорая не нужна, уехал. Профессиональный инстинкт спасателя не предполагал долгих психотерапевтических бесед.

В метрах ста от места крушения, посреди дороги, стоял старый «Ауди» с калужскими номерами.  Из него вышел усатый в кожаной куртке. За все время разговора Анны Сергеевны с соседом усатый не подошел к ним. Подробно и внимательно изучал повреждения на своем авто, а после  лениво двинулся к «Ситроену».

– Таким, как вы, вообще нельзя права давать.

– Каким таким?

– Таким.

У Анны Сергеевны дрожали руки, она никак не могла выпрямить дужку от очков, искривившуюся от удара.  Не то чтобы она хотела видеть усатого во всех подробностях. Но пора было возвращать миру отчетливые очертания.

Потом к усатому приехал безусый, и они продолжили противно орать про «таких».

Анна Сергеевна не плакала, не кричала. Как-то отупела и замерла. Вся стремительность утренних планов внезапно опрокинулась. Она смотрела на переднее колесо, лежащее на асфальте. На разбитую радиаторную решетку. На развороченную морду «Ситроена», которым она протаранила впереди стоящие машины.

К приезду мрачного дэпээсника Анна Сергеевна подсобралась и, бодро жестикулируя в сторону ненавистного автобуса, пыталась доказать свою невиновность.

Мент слушал ее жалкий лепет с сочувствием.

– Цвет у вашей машины необычный. Как называется?

– Боттичелли.