Полный кошелек денег

В следующий момент он получил кулаком в нос... Адриан ван Остаде. Драка. 1637. Государственный Эрмитаж, СПб

Парамонов вышел из «Библио-Глобуса», где купил последний роман Марины Бернацкой, и направился к подземному переходу. Он с любопытством глядел по сторонам. Перед праздником центр Москвы выглядел как огромная съемочная площадка, на которой проходит репетиция новогоднего представления. Парамонов и не заметил, как впереди идущий рослый гражданин уронил на тротуар туго набитый бумажник. Не заметил и второго, плотного коротышку, который возник из-под арки Музея Маяковского, и рванул ему наперерез. Не глядя под ноги, Парамонов носком ботинка пнул бумажник, и тот улетел на проезжую часть, где его тут же начали утюжить колеса автомашин. Коротышка на мгновение оцепенел от растерянности, затем догнал Парамонова и схватил за рукав.

– Что ты сделал, чудила?! – возмутился он.

И крикнул человеку, который обронил бумажник:

– Иван! Он отфутболил твой лопатник на дорогу!

Пока рослый до них добирался, коротышка объяснил Парамонову, что произошло:

– Урод! Человек потерял полный кошелек денег! Тебе надо было поднять и отдать. А ты что творишь? Варежку разинул и прешь как танк!

– Я не видел, – кротко ответил Парамонов. Наконец подошел хозяин бумажника. Он отстранил коротышку и внушительно сказал ему:

– Иди, доставай, там 21 тысяча.

– А если этот козел успел открыть лопатник и взять? – кивнув на Парамонова, не очень уверенно проговорил крепыш, но рослый уже не слушал его.

– Ну, здорово, Парамонов, – неожиданно сказал он и хлопнул Парамонова по плечу. – Не узнаешь?

И тут Парамонов узнал его. Это был одноклассник, с которым он не виделся с окончания школы.

– Ванька! – воскликнул Парамонов. – Глухоухов!

– Ну, да, – ответил Иван и, озираясь, добавил: 

– Не вовремя, брат,  ты мне встретился. Ну, ладно. Столько не виделись.

Глухоухов сказал коротышке, что на сегодня работа закончена, и предложил Парамонову обмыть встречу в ближайшей пивной, что на Никольской. Чувствуя за собой вину, Парамонов даже не стал возражать. Пока они переходили по подземному тоннелю, Глухоухов расспрашивал: как он, что он, чем живет и зарабатывает? Парамонов рассеянно отвечал, а сам думал, что друзьями они никогда не были и в школе ничего, кроме неприязни друг к другу, не испытывали.

Они вошли в пивную и спустились вниз. На неоштукатуренной стене висела афиша: «Вася Ложкин. Рокындрольбэнд». Место нашли сразу. Устроившись, Иван подозвал официанта и заказал шесть пива. Парамонов хотел было сказать, что столько не выпьет, но Глухоухов опередил его:

– Не боись, я угощаю. Не виделись 20 лет.

– 21, – поправил его Парамонов.

– Точно, – согласился Иван и с блеском в глазах признался: – А ведь я тебя терпеть не мог.

– Да и я тебя... не очень, – ответил Парамонов.

Пока Парамонов расправлялся с первым стаканом, Иван выпил четыре и заказал еще столько же. Он так шумно вспоминал школьные годы, так громко гоготал и размахивал руками, что за соседним столиком возмутились и попросили «уменьшить звук» – мол, не слышно музыки. Парамонов даже не успел понять, как все началось. Вначале в разные стороны полетели стулья. Иван кого-то отправил в нокаут, и тот снес два соседних стола. Затем их окружили, и Парамонов вынужден был встать. В следующий момент он получил кулаком в нос и, улетев в дальний угол, опрокинул стол с пивными стаканами. Очнулся Парамонов в луже пива. Над ним возвышались два милиционера, а официанты объясняли стражам порядка, что именно он, Парамонов, и его сбежавший дружок устроили побоище. Мебели действительно было поломано много. Пол был усыпан осколками стекла. Из носа у Парамонова, не переставая, текла кровь, а пальто пропиталось пивом.

В милиции Парамонова на два часа посадили в камеру. Там он пришел в себя, и, когда его вывели на допрос, он принялся доказывать, что ни в чем не виноват. Парамонов так горячился, что два дюжих сержанта, прежде чем усадить его для составления протокола, несколько раз врезали ему по почкам. После этого Парамонов притих. Он рассказал дежурному все как было. Тот, усмехаясь, записал. Показал ему несколько заявлений от официантов и пострадавших посетителей, и Парамонова снова отвели в камеру.

Отпустили его лишь вечером. Дежурный сообщил, что повестку в суд он получит по почте, но, что бы там суд ни присудил, он обязан возместить ущерб заведению – 21 тысячу рублей – и заплатить такой же штраф.

– 21 тысяча, – вслух повторил Парамонов и почему-то добавил: – Директива № 21 – «План Барбаросса».

– Ага, – вдруг проговорил дежурный. – Самка таракана вынашивает потомство 21 день.

– 21 апреля – день рождения священной инквизиции, – поддержал его сержант.

С удивлением глянув на них, Парамонов пошел к выходу. Он раскрыл дверь и услышал за спиной:

– В следующий раз не лови ворон, смотри под ноги, Парамонов.