Суеверие вовсе не каждого губит

Хорошая дочка здесь соседствует с еще лучшей мамой (или, если хотите, наоборот). Кадр из спектакля «Театра.doc». Фото с сайта www.rfcda.ru

В одном из стихотворений Елены Исаевой есть такая строчка: «Оказалось сложное простым». Она может стать ключом если не ко всему, то уж точно ко многому в ее творчестве – и в стихах, и в пьесах, а теперь вот и в прозе. Новая книга включает в себя и то, и другое, и третье. Как поэт Исаева давно уже известна, как драматург – уважаема и признана в самых разных кругах. Ее пьесами открывались сразу два театра – Центр драматургии и режиссуры п/р А. Казанцева и М. Рощина и Театр.Doc. Впоследствии спектакли по ее пьесам «Док.тор» и «Двор» вошли в число наиболее успешных проектов Театра.doc и «Гоголь-центра» соответственно, причем оба были поставлены одним из лидеров современного отечественного театра Владимиром Панковым. Все сказанное не мешает ей уже как поэту отстаивать как будто бы самые что ни на есть консервативные ценности – любя, она совершенно старомодна и сама тоже хочет быть любимой, уходя, готова вернуться, а в пьесах, кстати сказать, совершенно не пренебрегает «консервативными» открытиями Аристотеля, предполагающими некоторую последовательность и даже закономерность в развитии конфликта: завязка – кульминация – развязка.

Оказалось сложное простым...

Елена Исаева. Зона турбулентности. – М.: Родные люди, 2017. – 336 с.

Исаева умеет вернуть словам их первоначальный смысл или просто – смысл, который для нее не менее ценен, чем формальная завершенность или, верней сказать, формальная строгость. Или – строгость формы. Рифма – украшение стиха? Скорее необходимость – слава богу, русский язык позволяет и дальше версифицировать в рифму. Вот и повод привести пример: 

Суеверие вовсе не каждого 

губит!

Лепестки я упорно пускала 

в полет, 

И на третьей ромашке мне 

выпало «любит»!

А сначала, что «плюнет» 

и «к черту пошлет».

И, поднявши глаза 

от июльского сада, 

Я победно откинула челку 

со лба, 

Потому что я выбрала то,

что мне надо, 

А не то, что навязывала 

судьба.

Тут самое время сказать о силе ее женской натуры, позволяющей – во всяком случае, в стихах – идти ветру навстречу и наперекор судьбе, за мягкой женственностью и кажущейся слабостью в ее на первый взгляд тихих рифмах, таким образом, открывается, можно даже сказать, монументальная мощь, которая, впрочем, всегда была свойственна русским женщинам. И свойственна, и воспета. А у Исаевой рассказана своими словами.

В новой книге к стихам и к пьесе приложена еще и повесть. Про стихи уже несколько слов было сказано. Пьеса – «Двор», та самая, что была поставлена Панковым в жанре саундрамы в «Гоголь-центре», где замечательно сыграли роли постаревших дворовых парней Валерий Гаркалин и Владимир Меньшов, хотя и другие замечательные и не менее известные артисты тоже были хороши и даже прекрасны и с удовольствием окунались в истории дворовых дружб, любовей, распрей и просто – историй московских дворов не самой центральной Москвы. Исаева – надо отметить один из самых главных ее талантов, – как мало кто (а может быть, и как никто другой!) умеет из вербатимов, то есть из собранных разноголосых откровений, историй выстроить настоящий сюжет, то есть историю с характерами, с судьбами, здесь – в пьесе «Двор» – быть может, еще и душевно наследующий таким любимым – еще и благодаря фильму Козакова! – «Покровским воротам» Леонида Зорина.

А повесть – это «Про мою маму и про меня», повесть, переделанная из пьесы, то есть проделавшая путь, кажется, куда более знакомый Исаевой «в противоположном направлении», поскольку сама она кроме прочего не раз переделывала чужие романы и повести в кино, телесценарии и пьесы. А тут вот – пошла другим путем. Одноименная пьеса и шла, и сегодня идет в разных театрах страны (в Москве – в двух или даже в трех), в них играют хорошие актрисы. Автобиографическая история, в которой рассказывается об отношениях мамы и дочки, лишенных антагонизма, еще чуть-чуть – и впору упрекать автора в бесконфликтности, потому что хорошая дочка здесь соседствует с еще лучшей мамой (или, если хотите, наоборот). История, пронизанная и высвеченная искренней любовью к своему собственному прошлому, к навсегда прошедшему времени, к близким и к далеким, которые вдруг оборачиваются тоже дорогими людьми... Исаева – редкий автор – умеет пробуждать добрые чувства. Можно сказать – наследует Пушкину. В этом-то уж точно.

Кстати, у кого-то могло сложиться впечатление, что Исаева – правильная во всем и вот – пишет по старой привычке в рифму. Но может обходиться и без нее: 

«Ты меня больше не любишь?» – 

спросила я

И в ответ услышала 

утвердительное молчание.

И мы расстались.

С тех пор я больше никому 

не задаю вопросов, 

Никого не заставляю 

задумываться над ответами.

И все меня любят.