Пейзаж после битвы

Седьмой год шла кровопролитная война между людьми и алкоголиками. Города лежали в развалинах.  На дорогах страны безумствовали не примкнувшие ни к одной из сторон банды пьяниц и наркоманов. А с наступлением холодов регулярные части алкоголиков начали наступление на всех фронтах. Алкоголики были организованы хуже, чем люди, но отличались невероятной свирепостью.

После тяжелого боя капитан Парамонов с остатками роты пробивался к своим. К вечеру они добрались до брошенных вражеских окопов и расположились там до утра. Позиции алкоголиков находились всего лишь в трехстах метрах к востоку. Выставив часовых, Парамонов отдал приказ отдыхать, и бойцы набились в два полуразрушенных блиндажа. Поужинали сухим пайком. А вскоре со стороны окопов противника ветер донес нестройный хор. Пели «Шотландскую застольную»: «Налей полней бокалы, кто врет, что мы, брат, пьяны...» Когда же вражеский хор запел: «Выпьем, ей-богу, еще...» – Парамонов незаметно для себя тихо затянул: «Под небом голубым горит одна звезда...» – и уставшие бойцы разом подхватили: «Она твоя, о ангел мой, она всегда твоя…»

К Парамонову подсел юный сержант. Он стянул с головы шапку и неожиданно признался:

– А вы знаете, товарищ капитан, я ведь пробовал эту гадость. Один раз. Как же они не понимают, что алкоголь вреден?

– Понимают, – ответил Парамонов. – Но, к сожалению, миром правит не понимание.

– А что же?

– Порок, – ответил Парамонов и закурил. – Я тоже когда-то пил. И даже злоупотреблял.

– Вы?! – поразился сержант. – Как же так, товарищ капитан?!

– Вот так, Алеша. В последний раз давно это было, перед самой войной. Так положено было. Незадолго до войны алкоголики захватили в стране власть. У них это лучше получается, чем у людей.

– Почему? – не понял сержант.

– Они не думают о завтрашнем дне, поэтому сильны в тактике, – пояснил Парамонов. – А люди мыслят стратегически, и это их слабое место. Так вот, придя к власти, алкоголики первым делом отменили штрафы за езду в нетрезвом состоянии. Понастроили роскошных вытрезвителей с бассейнами и массажными кабинетами. В МГИМО и во ВГИК принимали только детей алкоголиков, к тому же без экзаменов. Достаточно было предъявить справку о происхождении. Люди, естественно, начали возмущаться. И весной 2012 года, а именно 6 мая, вышли на улицы с иконами, хоругвями и лозунгами «Долой алкоголиков!». Во главе основной колонны шел сам отец Повальный. ОМОН перегородил все улицы. Избиение людей длилось целый день, половина из них осталась лежать на асфальте.

– Да, я читал. 6 мая 2012 года – кровавое воскресенье, – с горящими глазами проговорил сержант.

– Верно. А на следующий день началась война, – сказал Парамонов и поднялся. – Все, ложись спать, Алеша. Нам рано вставать.

Незадолго до рассвета Парамонов разбудил бойцов. Пригибаясь к мерзлой земле, они добрались до окопов противника. Без единого выстрела парамоновцы вырезали роту спящих алкоголиков. В штабной землянке бойцы обнаружили начатую бочку спирта. Парамонов лишь покачал головой, а сержант понюхал содержимое бочки, сморщился и воскликнул:

– Господи, да как же они могут пить такую дрянь?!

– Могут, Алеша, могут, – ответил Парамонов. – Потому что не жалеют себя.

В землянку вбежал боец.

– Товарищ капитан, там офицера поймали. Кажется, большая шишка. 

 Парамонов вышел на улицу и увидел пьяного, страшно грязного алкоголика с погонами полковника. Он дико вращал глазами, матерился и, казалось, не понимал, где находится. Парамонов вгляделся в черное, небритое лицо и обомлел.

– Глухоухов? – тихо проговорил он. – Ваня, Глухоухов?

– Кому – Ваня, а тебе, падла трезвая, Иван Оскарович! – с ненавистью ответил пленный и смачно плюнул в Парамонова.

– Дурак ты, Иван Оскарович. Тебе же добра желают, – вытираясь, с досадой произнес Парамонов. Он закурил. Сделав две глубокие затяжки, Парамонов растоптал окурок и тихо произнес: – Расстрелять, – и скрылся в блиндаже.

Какое-то время до слуха Парамонова доносилось пьяное пение Глухоухова. Потом раздалась автоматная очередь, и все стихло.

Чтобы сохранить бойцов, Парамонов решил остаться здесь до утра и дождаться прихода регулярных частей. День тянулся долго. И только когда бойцы улеглись спать, Парамонов нацедил себе из бочки кружку спирта, перекрестился и выпил все до дна.