Черти играют в войну

Люди и бесы – соседи. Константин Сомов. Спящая дама с чертиком. «Золотое руно» № 2 за 1906 год

«Светофор, Шушера и другие граждане» – с виду странная и даже авангардная проза, где находится место неожиданностям сюжета и игре метафор, где на линию классической то ли гофмановской, то ли средневеково-фаустовской, то ли чисто русской дьяволиады накладывается собственный авторский голос, на поверку, при внимательном чтении, оказывается феноменом истинной сердечности и подлинной любви к человеку.

Тема маленького человека для русской литературы не нова – вспомним гоголевского Башмачкина, героев Чехова, Гаршина, Куприна. Однако Николаенко наделяет эту узнаваемую тематику, эту традиционную образность остросовременным драматизмом, тонкой иронией и даже той пронзительной нотой, которую трудно обозначить четкой словесной формулой – в ее звучании смешиваются трагедия и смех, мимолетная улыбка и горькие слезы: «Сами знаете, как у нас работают почтовые отделения: «Вчера пришло письмо из Тольятти, что Вася родился, а он, говорят, уж помер».

Опасная и притягательная смесь ироничности и огромного, почти достоевского сочувствия к «малым сим», фарса и лиризма, нежности и мистичности – все это проза Николаенко, и в это чтение окунаешься, как в реку, где бьют то горячие, то холодные ключи. При всей контрастности событий и положений книга, состоящая из компактных, лексически концентрированных повествований, цельная, «сколоченная» плотно и основательно. Во многом эта плотность – заслуга стиля автора, лаконичного, как стихотворение и вспыхивающего неожиданными метафорами и точными наблюдениями, внезапными пространственными смещениями: «Звезды со своими космическими мириадами, туманностями и млечными путями опрокинулись под ноги прохожих, а кошки, велосипеды, песочницы, качели и балкон, на котором стоял Славка, взлетели в небо...»

Александра Николаенко. Светофор, Шушера и другие граждане. – М.: РИПОЛ классик, 2016. – 512 с.

Книга весьма психологична, иной раз эта психологичность даже подчеркнута, ярко выделена из контекста и образной авторской системы – для того, чтобы мы полнее прочувствовали многослойность, сложность с виду прозрачного и простого трехмерного мира, а еще поняли, что за реальностью во весь рост может встать ирреальность. Правдивость и подлинность незаметно переходят в сказочность, а сказочность возвращает нас к архетипам жизни, к первоосновам бытия, к зыбкому пространству между временем и вечностью: «Встав на колени, Вася снова потянулся за птичкой, но тут она легко оттолкнулась с карниза и повисла в небе солнечным зайчиком, быстро-быстро щелкая лимонными крылышками.

Вася взмахнул руками и, не задумываясь, соскользнул за ней.

«Лечу!» – подумал он...»

Сказочные персонажи, настоящие дети и взрослые, черти, чертенята и реальные люди здесь соседи, им приходится жить рядом и доводится принимать участие в судьбе друг друга. Поневоле задаешься вопросом: что же такое жизнь и что такое выдумка? Где граница между бытом и бытием? Между гениальностью и безумным сном? Самые пронзительные страницы в книге – о войне. Мальчик Алеша и девочка Катя учились в школе, влюбились друг в друга; а «завтра была война». Войну вызвали черти. А людям пришлось ее расхлебывать. Пришлось воевать. Но мальчик Алеша вернулся с войны. Потому что не черти, а люди боролись сами за свое счастье.

Человек во все времена решает одну сложнейшую проблему: откуда берется зло, если человек изначально добр? Или даже после великой последней войны появятся новые Адам и Ева, родится Каин, потом Авель, и все сначала – кровь и убийство, боль и ужас?

«…Искаженные лица. Страх. Тишина без ответа. (Так всегда молчит небо, когда черти играют в войну).

Исцелованные иконки.

И мальчик с третьим глазом

во лбу...»

Так книга, где звучат мелодии мистики и философии, становится социальной и актуальной, а потом ее образный «маятник» опять может качнуться в сторону бытийного, онтологического начала. И мы понимаем: маленькие люди – вовсе не маленькие, на них держится все наше существование, хотя иногда оно висит на совсем тоненькой нити, которую нагло и хитро пытаются оборвать вездесущие черти.

А может, это только кажется нам, что оборвать, а на самом деле черти плотнее увязывают узелки, реставрируют нить, чтобы удержать нас на земле?

Эта книга – своеобразная энциклопедия взаимоотношения людей и существ из потустороннего мира. Ее образы, ее герои свободно перемещаются между фольклором, сатирой и трагедией. Фольклорность изображения нечистой силы внезапно уступает место философскому осмыслению сатаны. Чертенята, занимающиеся мелким хулиганством, вдруг встают рядом с людьми-чертями, ибо черт может воплотиться в человека и вести человеческий образ жизни, а мы-то их, чертей, и не замечаем среди нас: «...Черт теперь работает заместителем главного по спецэффектам на телевизионном канале «Е» и одновременно еще пиротехником на свадьбах и корпоративах...»

Мир видимый и Мир невидимый, как ни странно, существуют и сосуществуют. А человек, осознавая это, становится сильнее. И делает выбор между добром и злом, как всегда...