Боязнь быть солнцем

И тишина

Сижу в кафе. Вдруг рядом девушка как на весь зал заорет на парня:

«Ты прирожденный шашист! Даже и не думай о шахматах!!!»

Микропьеса

Звонит одноклассник из Киева по скайпу:

– Я тут забаррикадированный сижу. После смерти матери мне и сестре досталась квартира. Она, сука, не хочет ее по-честному делить. Поменяла замки, я не мог зайти. Я взял знакомого слесаря тоже поменял замки. Теперь тут такой замок, что можно только с дверью снести. Она стоит за дверью, хочет зайти, тычет ключами и не может. Знаешь, куда себе эти ключи засунь? Вызвала полицию, а я не подхожу и не отзываюсь. Не будут же они без судебного ордера дверь ломать. Так ей (много нецензурных слов) и надо. Я бы ее вообще убил. Они собираются ждать, пока я выйду с этой квартиры. Да я подохну с голоду, а отсюда не выйду. Мне Сема из 201-й квартиры, ты помнишь Сему, ты не помнишь Сему, так, короче, Сема сейчас с крыши на веревке будет консервы и водку спускать. И все из-за этой (очень много нецензурных слов). Занавес.

Роль

Звонит неизвестный номер, калифорнийский. Беру трубку – режиссер известный. У меня все упало:

– Алекс? Вы подавали по Интернету в мой фильм на роль русского бандита.

– Да-да. Я вас слушаю.

– Я хотел бы чтобы вы у меня сыграли техасского полицейского.

– С большим удовольствием!!!

– А что это я слышу у вас за веселый акцентик?

– Ну я вообще из России.

– А-а-а, жалко. Ну извини. Сам понимаешь – техасский полицейский. Какой еще русский акцент? Кто на такой фильм пойдет?

– У меня есть преподаватель. Если одно или два предложения, то я смогу сказать. Честное слово.

– Да нет. Тут гораздо больше. Извини за беспокойство.

– Ну а нельзя мне ту роль русского бандита, на которую я и подавал?

– Не. На эту роль я отобрал другого.

– Русского?

– Нет, американца. Ну вот ему мы и возьмем акцентного преподавателя.

Китаянка

Договорился с китаянкой со своего класса пойти на спектакль. Приехал к театру сразу после работы, время еще есть, зашел в бар. Взял одну рюмочку виски, вторую. Подхожу к театру, а китаянка стоит, с каким-то мужиком обнимается и делает вид, что меня вообще не знает. Не то чтобы у меня на нее были большие планы, но все же как же без этого? А она вот так пришла со своим парнем без всякого предупреждения. От такого нахальства я расстроился, развернулся и пошел назад в бар. Сегодня утром просыпаюсь, а от нее несколько сообщений, что она опоздала, стоит под театром и меня ждет. И где я, и почему я не отзываюсь, и что со мной случилось, и что она переживает. Блин, как неудобно! Эта с парнем, оказывается, была другая китаянка.

Знакомая американка

говорит:

Я не понимаю по-русски, и на английский его не переводили, но я уверена не на 100%, а на 200%, что он был настоящим гениальным русским поэтом. Ведь у него была борода и он умер от алкоголизма.

Подайте мне другой глобус

Говорю по телефону со знакомым поэтом. Он организовывает международный литературный фестиваль. Я говорю:

– Давай меня в него.

– Старик! С удовольствием, но уже поздно. У нас может быть только один участник от страны, и почти все уже приглашены.

– От России?

– Уже есть.

– Украины?

– Есть.

– Израиля?

– Обижаешь, дорогой. Чтобы у меня на фестивале не было поэта из Земли обетованной? Ты знаешь, кто мой прадедушка был? У него Тора от зубов отскакивала. Только никому не говори об этом.

– Америка?

– Оттуда даже целых двое. Гей-семья. Пришлось нарушить правила, а то обвинили бы в неполиткорректности. Вместе стихи пишут. И даже читают. Такое редкое единение душ!

– Эээээ! Знаешь, когда я жил в Полинезии, я и еще несколько русских алкашей как-то напились и отсоединились от Америки и провозгласили новое государство «Свободные Гавайские Острова». У нас даже свой флаг был. Давай от них.

– Гениально!!!! Ты приглашен!

Хеловин

– Как мы оденемся на Хеловин, дорогая?

– Я буду Снежной королевой.

– А я старым больным евреем-импотентом.

Поздравление

Звонит тетя София Исааковна из Киева:

– Мне звонила Ида из Мельбурна. А ей звонила Сара Абрамовна из Иерусалима. Так вот, Сара Абрамовна просила Иду, а Ида попросила меня поздравить тебя с днем рождения.

– А чего она напрямую не может мне позвонить? Зачем через весь мир?

– Она считает, что ты подонок и убийца!

– Я же ей объяснял, что моя фотка в метро – это была реклама посылочной компании, а не «Их разыскивает полиция».

– Я не знаю, что ты там наделал. Она говорит, что убил, ты говоришь, что никого не убивал. Я не следователь, всех фактов не знаю и ничьей стороны не принимаю. Мое дело маленькое – передать. С днем рождения!

Боязнь быть солнцем

Вижу, в метро девушка читает книгу на великом и могучем. Подсаживаюсь и пытаюсь завести разговор. Девушка оказалась из славного города Одессы и настроена на контакт. Хотя я сказал ей свое имя, она все время называет меня «солнце мое» или даже «солнышко мое». Дает свой телефон. Я выхожу на своей станции и выбрасываю бумажку. Я еще не готов быть ничьим солнцем.

Дублинцы

Услышал в метро разговор двух ирландцев:

– Мне одноклассница из Дублина написала, что ее брат Том только переехал в Нью-Йорк. Никого тут не знает и в депрессии от одиночества. Попросила зайти в бар, где он тусуется, и составить ему компанию. Ну я захожу, подхожу к нему, говорю: привет, в один класс, мол, ходил с твоей сестрой, а он как заорет: «От вас, ирландских ослов, и за океаном не спрячешься!» – и как даст мне в морду. Я встаю и бутылкой его по макушке.

– Ну тебе Дженнифер и подарочек подкинула. Полного идиота.

– Н-е-е. Классный парень оказался. Душевный. Мы теперь лучшие друзья.

Бешеные Аплодисменты

Познакомился на Брайтон-Биче в пивной со стариком, бывшим театральным режиссером. Он опрокинул рюмку водки и говорит:

«Не помню в каком году или городе, но мой спектакль, название которого я тоже вспомнить не могу, имел сумасшедший успех. Мне так хлопали! Мне так хлопали!»

Нью-Йорк