Прощай, чувственность!

Стирка как наслаждение. Пьер Огюст Ренуар. Вода (Большая прачка). 1917. Музей д'Орсе, Париж, Франция

* * *

Хотелось весь день грозы, чтобы с оглушительным громом и всесметающим ливнем, чтобы ветер надувал занавеску и чтобы все это было ночью. Сбылось. Все сбылось дословно. Ночь и пространство содрогается от грома, а молнии такие, что лучше и не пожелаешь, и ветер не дает занавеске опуститься. Как хорошо, что можно не спать! Не могу спать, истязание снами невыносимо.

Боже! Тебе известен каждый мой шаг, каждое мое желание, ты любишь меня и посылаешь страдания мне во благо. Я не спрашиваю, за что мне это, я не спрашиваю, почему с первыми лучами зари меня начинают терзать такие боли, что чувствую себя погибающей от пуль, вошедших в живот. Я не ропщу и не говорю: «Я не заслужила». Я принимаю все со смирением. Но я всего лишь слабая женщина. Я захотела отказаться от любви, и ты дал мне силу взамен счастья любить и быть любимой. Господи! Мне не жаль себя, хотя мне больно, хотя я не могу спать от мучительных сновидений. Но у меня есть к тебе последняя, единственная просьба: отними у меня силу и верни счастье любить. Если ты не можешь исполнить просьбу, прости меня, Господи! Я больше не буду просить! Я слабый и грешный человек, но я обрету силу и покой. О, Господи, тогда возьми меня к себе как можно скорее, чтобы моя жизнь была как можно короче...

* * *

Стирка. Обожаю стирать по утрам. Стирка – моя слабость.

После утренних гантелей сбрасываю в ванну все с себя, а заодно и полотенце с парой вчерашних колготок и кофточек. Вдохновенно набрасываюсь на мокрый комок и жулькаю, жумкаю. Засыпаю порошок. О, как я радостно бьюсь-хлопочу над своими футболками и трусиками, кофточками и колготками. Злюсь, что не могу постирать что-нибудь еще: все выстирано вчера.

Главное – ни о чем не думать, не думать о том, о чем непременно начну думать, если не буду ничего делать...

Стирка – мое наслаждение. Выпускаю воду из ванны и наливаю чистую. Нет, я не вынесу спокойствия, я буду плескаться, брызгаться, «стираться» вместе с бельишком. Впрыгиваю в ванну и резвлюсь среди мечущегося по воде белья. Кофточки хитроумно завязываются рукавами, розовые трусики с озорной виртуозностью налезают на колготки, одуревшие клочья пены носятся по воде.

Мостик на голове в ванне можно сделать вполне. Мост Ватерлоо. Как бабы с мостика полощут белье в деревне, так и я, сделав мостик, полощу руками белье. Течет река... Волга...

Обожаю стирать. И еще скрести унитаз. Он мне словно родной и напоминает любимый унитаз в школьном туалете. Унитаз белый, фарфоровый. Сижу на корточках и чищу его щеточкой, посыпаю порошком особым. Могу сидеть так самозабвенно до получаса и чистить, чистить... А потом бултыхаюсь в ванну и блаженствую в воде.

Если набрать воздуха и отстраниться от краев ванны, над поверхностью остаются две коленки, большой палец правой ноги, сосок правой груди и часть животика с пупом. Наверное, левая сторона тяжелее: там сердце. А на сердце у меня тяжело...

Выдыхаю воздух и опускаюсь на дно. С веревки, протянутой над ванной, мне на лицо падает полотенце. Отплевываюсь. Господи! Хорошо-то как! Стирать бы всю жизнь, оттирать кафель, скрести унитаз (белый, фарфоровый), выжимать кофточки и футболки, чистить до блеска ванну и ни о чем не думать. Мне нельзя думать – я могу озвереть. А в ванной я становлюсь человеком – добрым и славным.

Мое второе тело, мое второе «я», моя вторая ипостась, ты здесь? Выходит бесшумно из-за зеркала и натирает бережно мне губкой шею и грудь. Ласково влеку за кисть, и мое второе тело скользит ко мне в ванну.

Наконец-то: я так устала жить одна, нужно меня любить. Обними меня, ляг как во сне! Поцелуй меня. Еще... Знаю, ты не можешь здесь долго. Вымой мне волосы напоследок!

Струя теплого зазеркального шампуня льется на голову, на тело. Сколько шампуня! Неужели тебе не жалко? Ванна заполнена вязким и плотным шампунем. Он заливает ванну почти до краев, доходит мне до горла.

Открываю пробку, вся в шампуне выползаю из ванны и двигаюсь к выключателю. Поскальзываюсь и падаю, ударившись плечом. Включаю свет. Вода с шампунем почти вся ушла. Хорошо. Мое тело любимо. Накидываю на себя простыню. Шатаясь, прохожу по комнате и валюсь на постель.

Полутьма в комнате. Впереди ночь. Боже, как хорошо ни о чем не думать, быть наедине со своим телом. Когда-то мое тело было источником болезней, страданий, недомоганий, довеском, нахлебником. А теперь я стала любить его. Всю сегодняшнюю ночь буду слушать тело, бесконечно долго прислушиваться к каждому урчанию, стуку, биению, пульсу. Живи! Будь со мной всегда. Люблю тебя.

Прощай, чувственность! Я утратила свой пол. Мое тело бесполо, потому что принадлежит мне. Я истребила в себе все женское. 

Шадринск