Лев Аннинский
Поэзия деревенского детства...Фото Евгения Никитина
Картины, отсвечивающие в прозе иркутянина Владимира Журавлева, иногда заставляют потянуться к словарю, но не к Далю, а к словарю провинциальных деревенских говоров. Как правило, там все ясно из контекста (или попутно объяснено). Например, что такое слань. Или сорожка. Или разница между отцом и усыновителем…
У Журавлева – поэзия деревенского детства, пронизывающая прозу. С первых строк: «Жаркое, но короткое сибирское лето, словно ладное, упруго изогнувшееся под полными ведрами, коромысло, легло своей сенокосной серединкой на плечи деревни. Со стороны посмотреть – легко и красиво! Только хочется поскорее донести эту йоту, не расплескав, и освободиться, расправить плечи и, вздохнув свободной грудью, просто наслаждаться солнечным теплом до той поры, пока не зарядили дожди, предвещая скорое похолодание…»
Чистая поэзия!
И вот так же, между теплом и холодом, вибрирует бесконечная крестьянская работа, ежедневно проклинаемая за бесконечность и ежедневно дразнящая ощущением счастливой правильности жизни.
То, что эта деревенская жизнь чаще всего пропущена через воспоминания детства, – как раз и придает ей обаяние непредсказуемости и хранит ту загадочность, которая затаена в неразличимости темного и светлого, озорного и покаянного, наслаждения риском и беды.
«В горшке с топленым молоком… коричневая корочка… в отличие от противной пенки в кипяченом молоке, сама по себе была готовым блюдом».
Что остается в памяти? Корочка? Пенка?
Не сразу и раскусишь…
«Как почти все его поколение, в большей степени материалист, подспудно он готовил себя к той неизбежности, после которой не будет дежурных телефонных звонков, желанных, но редких встреч с отцом, долгих разговоров и воспоминаний о былом и коротких прогнозов о предстоящем. Ничего не будет, останется только память».
Заметим эту «неизбежность».
«Дед еще царя помнил, хоть и не видел никогда».
А бабушка?
«Бабушка… родившаяся и пошедшая в женскую силу еще «при царе», не имевшая даже «ликбеза», сохранив к восьмидесяти годам ясный ум, отчетливо понимала, что ее время безвозвратно ушло. Лишь осколки этого времени хранились в таких же, как у нее, сундуках ровесниц, переживших за свой век под десяток войн и три революции».
Что остается в наследие внукам и правнукам, для которых те войны и революции – отсветы памяти?
Поколение, к которому принадлежит Владимир Журавлев, получает от него поразительно емкое имя:
– Ровесники подвига Гагарина.
Вы слышите? Не ровесники Гагарина (как дети войны, спасенные от погибели), а ровесники подвига Гагарина.
И вот они вошли в зрелость.
 |
| Владимир Журавлев.
Отсветы. – Иркутск: Принт Лайн, 2016. – 206 с. |
Война, которая для поколения Гагарина (и для него лично) была испытанием, грозящим гибелью, – до ровесников его подвига доплывает отсветами. Орденами, хранящимися в старых коробках рядом со справками. У того же Харитона «одних орденов с войны было четыре… Стали платить».
Стали платить – вот и все. И это еще слава богу! А если «ответы на запросы приходят как под копирку: что сведений нет»?
Чем утешиться?
«Про награды сказали: отдадут. Даже медаль, из-за которой весь этот сыр-бор разгорелся. Только ехать надо в Москву… долгая песня получится».
Песня эта увенчивается пронзительным монологом о том, чем в конце концов становится война в памяти стариков:
«В их выцветших глазах ни злости, ни свирепости. В них нечто другое – неизбежное, гибельное и в то же время рассудительное и спокойное, оправдывающее эту погибель. Позже люди найдут название этому нечту, изводившему тех, кому повезло вернуться с войны…»
Что же она такое – эта неизбежность? Судьба? Тоска при мысли о такой судьбе?
«Тоску надо прятать в глубине души, чтобы не вырывалась наружу».
Какая память остается нынешним поколениям? Что наследуют они от Истории, кровью проехавшейся по дедам и прадедам? Какими конфетками наградит их судьба?
Конфетку – обещает. На Пасху. Если ровесник гагаринского подвига выучит молитву.
Какую? «Отче наш».
Выучил.
И, встав перед иконами среди бабушек, затянул:
– Славься, Отечество наше свободное, дружбы народов великий оплот! Партия Ленина – сила народная – нас к торжеству коммунизма ведет…
Мне нечего добавить к такому отсвету.
Тот, кто плывет дальше, да наполнит отсветы своим опытом.
