Суррогат

У России впереди только хорошее. Фото Владимира Захарина

Она сказала, что сначала хотела назвать его Суррогатом. Или просто Сурр – чем-то вроде уменьшительного от Суррогата и напоминающего героев Майн Рида и Александра Грина.

Суррогатом она его, конечно, не назвала. Сурром тоже. У него было обычное мужское имя, которое я сразу же забыл.

Как она взяла у меня сперму и сделала биологическим отцом, не знаю. Но это можно сделать и даже не одним способом, а разными. Или когда ты пьяный, спишь и ничего не замечаешь, как тебя тянут за (слово на букву «х». – «НГ-EL») ...и добиваются спермы через эрекцию, или сразу после секса забрать сперму из влагалища. Все это ужасно. В России физиологию не любят, и как что устроено внутри (слово на букву «х». – «НГ-EL») или во влагалище – не любят еще больше.

Лена сказала, что она хотела от меня ребенка, даже когда мы разводились. Тогда же она незаметно для меня выкачала из меня сперму, как воду из болота. И тогда же пошла в клинику, где у нее взяли яйцеклетку для суррогатного материнства. У нее были противопоказания, чтобы рожать самой.

Спустя почти 10 лет мы встретились, и я узнал, что у нас есть ребенок.

Суррогатный ребенок.

Потом она сказала, что никогда мне не откроет, кто суррогатная мать, даже если я буду ее бить.

– Разве я тебя когда-нибудь бил? – удивился я.

Она ответила, что, когда мужчина уже не мужчина, а биологический отец, от него всего можно ожидать. Любую жестокость. У мужчины после понижения его до статуса биологического отца психика ломается, как земная кора после землетрясения. Все идет на (слово на букву «х». – «НГ-EL»). Мужчина опускается до уровня обычного самца. Он уже только (слово на букву «х». – «НГ-EL») и производитель спермы, а не Моцарт и не Коперник. Она мне сочувствует, потому что меня понимает. Она теперь сама биологическая мать, и тоже уже не Моцарт, а только производитель яйцеклетки.

– Не расстраивайся, – сказал я. – Биологическая мать – примерно то же, что обычная мать. Вот биологический отец намного хуже обычного отца.

Я не заметил, чтобы Суррогат был похож на меня. Но она сказала, что похож, надо только внимательно приглядеться. На нее похож. На суррогатную мать не похож совсем.

– Ребенок как ребенок, – сказала Лена. – Не отличишь от настоящих. Но есть, конечно, некоторые особенности. Он – новая раса. Он  поколение икс и ребенок индиго.

Все русские проблемы не решаются. Они остаются. Одно время о детях индиго много говорили. От них многого ждали. На них надеялись. Но это ни чем не закончилось. На третьем сроке президента стало уже не до детей индиго. Все обострилось. Дети индиго ушли на совсем уже задний план. Про них почти забыли.

– Вы можете погулять вдвоем, – сказала Лена. – В конце концов ребенок должен знать, кто его биологический отец.

Мы пошли с Суррогатом в Парк культуры. Он говорил о тех же глупостях, о которых говорят дети в его возрасте. Пока было незаметно, что он  новая раса.

Мы зашли в «Шоколадницу», и я взял Суррогату мороженое.

– Вот у той девушки менструация, – и Суррогат показал мне на одну из девушек за соседним столиком.

– Откуда ты знаешь? – вздрогнул я.

– Ну я же индиго, – немного обиделся Суррогат. – У России впереди великое будущее, – продолжал он.

– А это ты откуда знаешь? – снова вздрогнул я.

– Я же индиго. Новая раса, – снова повторил Суррогат.

– А вон тот мальчик тоже суррогат, – Суррогат доел мороженое и теперь взялся за тирамису.

Я уже только вздрагивал, но ни о чем его больше не спрашивал.

Что он телепат и прочтет мои мысли, я не боялся. Русские мысли не такие сложные, и там особенно нечего скрывать. Там только президент, Крым, Украина, Анна Каренина, страх ночных бабочек, немного Канта, восточной философии, постмодернизма и постоянного желания послать все к (слово на букву «е», но не глагол, а причастие. – «НГ-EL») ...матери. Так что скрывать нечего. Пусть читает.

– Ты знаком с П.? А с Пр.? Какие они? – спросил Суррогат.

– Они полные (слово на букву «м», множественное число. – «НГ-EL»), – я даже не думал, что ему интересна современная литература.

– А какие еще есть писатели? – не унимался он.

– Они все полные (слово на букву «м», множественное число. – «НГ-EL»). Хочешь называть меня папой? – спросил я.

Суррогат не ответил.

Потом попросил меня взять ему еще мороженое.

– А вон тот мальчик, когда вырастет, будет геем. И тот тоже, – Суррогат показал мне на двух каких-то мальчиков.

Я уже устал вздрагивать, но снова вздрогнул.

– А ты, когда вырастешь, кем будешь? – спросил я.

– Я буду все чувствовать. Но я уже и так все чувствую. Я уже вырос. Я уже стал индиго, – Суррогат отвечал, не задумываясь. – А у меня скоро собака будет. Швейцарская овчарка. И новый айпад, – похвастался он.

Все-таки пока еще говорить о политкорректности в обществе в отношении новых форматов рождения детей рано. Дети новых форматов рождения и родители таких детей пока еще не привыкли друг к другу. Язык отстает от развития суррогатного материнства и клонирования. Определения «биологический отец» и «биологическая мать» уже существуют и не являются чем-то необычным. А «биологический сын» – нет. Такое определение отсутствует. Почему так – не знаю. Нормы морали всегда медленнее изменяются по отношению к детям, чем к родителям.

– А вон тот мальчик тоже суррогат, – Суррогат показал налево. – Он тоже индиго и новая раса. И та девочка, возможно, тоже. Но она все равно дура, даже если суррогат. Девочки, даже когда они индиго и новая раса, все равно дуры. Я не мужской шовинист, но мне мальчики нравятся больше. С мальчиками интереснее. У мальчиков аура тоньше. С мальчиками мне всегда хорошо, а с девочками всегда плохо.

В общем-то, я так и думал. Так и есть. Индиго предрасположены к гомосексуализму, иначе они бы не были индиго, если бы не их тайная или явная гомосексуальная природа. Отсюда их телепатия, проницательность и чувствительность. Когда-то гетеросексуальная цивилизация должна была закончиться. Она уже все сказала. Она все сделала. Она дала Данте, Пушкина, коронавирус МЕРC и ЕГЭ. Дать больше она уже не может. Пора уступать место гомосексуальной новой расе индиго, которая сможет дать что-нибудь еще.

Ради индиго закон о гей-пропаганде скоро отменят. Индиго нужны России. Индиго – патриоты России, и ради индиго можно согласиться на гей-парады и другие (слово на букву «п», но не существительное, означающее женский половой орган, а прилагательное, являющееся пусть и не матерным, но все равно грубым синонимом к слову «гомосексуальные». – «НГ-EL») штучки. Пользы от индиго все равно будет больше.

– Я люблю Россию, – сказал Суррогат. – У России впереди только хорошее. Санкции скоро отменят. Скоро они поймут, что на Россию санкции не действуют, и отменят.

– А Украина? – спросил я.

– Вон тот мальчик тоже будет геем, когда вырастет, – Суррогат снова показал куда-то влево. – С Украиной все будет хорошо. Но не сразу. Украина снова полюбит Россию и пойдет с ней по одному пути, – уверенно сказал Суррогат.

Наши два часа истекли. Пора было отвести его к Лене.

Лена нас ждала возле станции метро «Октябрьская», у памятника Ленину.

– А П. в самом деле полный (слово на букву «м». – «НГ-EL»)? – спросил на прощание Суррогат.

– Да, – я думал, что Суррогат уже забыл о современной русской литературе. – Все писатели полные (слово на букву «м», множественное число. – «НГ-EL»).

Суррогат почему-то вздохнул.

– Ну что? – Лена немного волновалась. – Как он тебе?

– Он действительно индиго и новая раса, – ответил я. – Мне будет с ним сложно. Не только как биологическому отцу. Как представителю гетеросексуальной цивилизации будет еще сложнее, – ответил я. – Но ничего не поделаешь. Я надеюсь, что привыкну.

– Конечно, привыкнешь, – Лена ободряюще похлопала меня по плечу. – Все же биоотец.