Путешествие Гэлбрейта

Роберт Гэлбрейт. Шелкопряд.  /Пер. с англ. Е. Петровой. – М.: Иностранка, Азбука-аттикус, 2015. – 480 с. (Иностранная литература. Современная классика).

Вам часто попадаются детективные романы со справочным аппаратом на пяти страницах? Переводчица Елена Петрова, переложившая второй роман Джоан Роулинг, изданный под псевдонимом Роберт Гэлбрейт, подошла к делу весьма ответственно и составила серьезные примечания. Новый роман Роулинг–Гэлбрейта – литературная игра, которая, будучи лишена ссылок, сильно сокращает количество участников.

Роулинг и Гэлбрейт создают серию о частном сыщике Корморане Страйке и его золотоволосой и отважной секретарше Робин. Успешно расследовав загадочное убийство модели Лулы Лэндри в первом романе  «Зов кукушки» и прославившись, детектив получает множество заказов от светских людей и богачей; в основном его дела связаны с бракоразводными процессами, необходимостью уличить одного из супругов в неверности и оттяпать фантастические миллионы. Пожилая, неопрятная и не слишком образованная вдова известного в прошлом экстравагантного писателя просит Страйка найти мужа, и тот не находит в себе сил отказать несчастной женщине. Любимый герой Роулинг – увечный изгой, храбрый и добросовестный, да еще с именем корнуольского великана из древней легенды.

Пропавший писатель создал и отослал агенту, своей давней подруге, роман, в котором талантливый юноша Бомбикс Мори, перефраз латинского названия шелкопряда, путешествуя в вымышленном мире к храму света, встречает на пути полумифических чудовищ в человеческом обличье, а мерзкие сексуальные перверсии заканчиваются убийством с расчленением. В облике монстров писатель изобразил всех, с кем общался – жену, любовницу, агентшу, редактора, издателя и бывшего друга, более успешного автора. Подробности настолько узнаваемы, а характеры так оскорбительны, что в издательстве идет совещание юристов: публиковать такое нельзя – грязные делишки есть за всеми, и нужно как-то надавить на сайты, чтобы чудовищный роман не появился в открытом доступе. Издатель в ужасе лепечет Корморану: «Черная метка… Помните «Остров сокровищ»? Подозрение падает на каждого, кто прочел эту проклятую книгу…» Агентша, давясь сигаретным дымом и заходясь кашлем, словно рудокоп, вторит: «Словами Набокова, это шедевр маньяка. Сыщик находит пропажу – и лучше бы не искал: писателя убили в точности так, как было описано в его же романе.

Каждой главе Роулинг предпосылает эпиграф из пьес авторов так называемой елизаветинской трагедии мести, иногда дошекспировской «кровавой трагедии». Недлинное, но подробное описание романа «Бомбикс Мори» да обстоятельства ужасного убийства – вот и все, чем при желании здесь можно шокироваться, если вы не читали модные еще недавно скандинавские детективы-триллеры. Отменный языковой стиль Роулинг сохранен переводом. Там и сям рассыпаны литературные аллюзии: сохранившийся паб, «в котором бывали «Диккенс,  Джонсон и Йейтс…». Сравнение вымышленных текстов с творениями конкретной Айрис Мердок, упоминание английской литературной группировки 1950-х «Сердитые молодые люди»… Словно призрак, является леди Оттолайн Моррелл, меценат и хозяйка литературного салона, которую некоторые исследователи считают прообразом леди Чаттерлей в романе Лоуренса. Дочь пропавшего писателя зовут Орландо, девушка не совсем в себе, но и в одноименном романе Вирджинии Вульф Орландо был сначала мужчиной, а потом обратился в женщину. Орландо до некоторой степени пример для Роулинг: герой/героиня романа Вульф путешествует по литературным эпохам Англии, начиная как раз с елизаветинской. С Orlando Furiozo, пьесой елизаветинца Роберта Грина, несколько другая история, но перекличка налицо. Корморан чувствует: убийцей явно руководило чувство мести….

Переводчица Елена Петрова проделала огромную работу, составив примечание, которое читается отдельной главой, и читается неплохо. Переводчица рассказывает о современных авторах, популярных на Западе: модном Джошуа Феррисе, Джонатане Франзене, которого «Захар Прилепин сравнил со Львом Толстым».

Вклад Роулинг в популяризацию этого слоя литературы весом. Ей удается обратить наше внимание на все быстрее удаляющихся во тьму елизаветинцев и яковианцев. Только Роулинг, с ее славой и тиражами, под силу воскресить в нашей памяти эту мощную и трагическую, иногда ужасающую, а порой великолепно смешную драматургию, буквально высматривая ее в поступках современников, не чураясь и постмодернистских конструкций, выстраивая вымышленный роман погибшего писателя. То же самое писательница делала в «Гарри Поттере», только воскрешала героев и мотивы легенд Артуровского цикла.

Было бы некорректно относиться у Джоан Роулинг только как к удачливой ремесленнице. Она точно чувствует книжно-литературную ситуацию: «Трудное время. Нашествие электронных книг и гаджетов изменило правила игры… Читатели нам нужны, – пробормотал Чард. – И желательно побольше. А писателей – поменьше». Она может позволить себе безнаказанно пройтись по коллегам: «Писатели – жестокая порода… Если ты стремишься к бескорыстному товариществу – завербуйся в армию и научись убивать. Если ты стремишься к недолгим союзам с себе подобными, которые будут ликовать от мельчайшей твоей неудачи, – садись писать романы». Роулинг упоминает о Хэй-он-Уай, уэльском городке, в котором две тысячи жителей и более тридцати книжных магазинов; в него устремляются книголюбы, в нем проводятся литературные фестивали, выставки, выступают известнейшие писатели – и продаются неплохие тиражи.

Роберт Гэлбрейт отправился в путешествие в 2013 году. Некоторое время Роулинг сохраняла условия мистификации. На страничке с благодарностями в «Шелкопряде» она пишет: «Сотрудники издательства… с усердием и энтузиазмом трудились над первым романом Роберта, не имея представления, кто он такой… еще до того, как он сбросил маску». Само появление первого романа – интрига, появление текста «Бомбикс Мори» в тексте «Шелкопряд» – интрига в интриге. Более того, писательница запретила иллюстрировать любые публикации о книгах Гэлбрейта своими портретами – мистификация продолжается. Начав с робкого упоминания сестры лидера прерафаэлитов, поэтессы Джорджины Россетти (название «Кукушкин зов» – цитата из ее стихотворения), во втором романе Гэлбрейт расширяет карту литературных предпочтений. Эти романы задуманы как кассовые, то есть соответствующие вкусовым стандартам нашей эпохи, однако Гэлбрейт добивается этого через возвращение в прошлое, пропустив нравы современного британского писательского сообщества через мясорубку неистовой словесности елизаветинцев: рок, разврат, безумие, месть, смерть…