Почему петуху не доверили кукарекать?

На самый популярный фельетон его вдохновили Хибины. Фото  Евгения Никитина

В декабре (точная дата рождения неизвестна) исполняется 115 лет со дня рождения писателя, знаменитого фельетониста А. Зорича. Не путать с Александром Зоричем – псевдонимом двух современных писателей-фантастов. Хотя А. Зорич – это тоже псевдоним. Его настоящие имя и фамилия Василий Тимофеевич Локоть. Зорич успел многое сделать за свою недолгую 38-летнюю жизнь.

Родился он в 1899 году в селе Борзна на Черниговщине. Отец писателя был известным ученым-агрономом, он не принял Октябрьскую революцию, после Гражданской войны эмигрировал, жил в Белграде, где преподавал в институте. Зорич жил с матерью в Чернигове, где в 1918 году окончил гимназию. Работал секретарем редакции черниговской газеты «Знамя Советов». С 1922-го обосновался в Москве, был в течение пяти лет журналистом «Правды», затем – «Известий». В газетах печатались его рассказы, статьи, фельетоны. Публиковался также в журналах «Смехач», «Чудак», «Огонек», «Прожектор». Зорич являлся одним из видных советских фельетонистов. Его фельетоны имели детально разработанный сюжет, были наполнены едким сарказмом и юмором. О честных незаметных тружениках Зорич писал с сочувствием и лиризмом. Он высмеивал самодуров, захребетников, тунеядцев, стяжателей, выступал против бюрократии, мещанства, пошлости, лицемерия, невежества, приспособленчества и т.п. Такая бескомпромиссная позиция доставляла ему и неприятности: иногда, когда писатель затрагивал какого-нибудь высокопоставленного чиновника, его отстраняли от работы по указанию сверху. «Основную роль моих разоблачительных статей, – писал Зорич, – я в том именно понимаю, чтобы у тысяч и десятков тысяч людей, которые эти фельетоны прочтут, они вызывали бы боль за те уродства, которые сохранились еще в нашей жизни, и стремление эти уродства пресечь и уничтожить!»

31 марта 1927 года Вячеслав Молотов выступил на Политбюро ЦК ВКП (б) с докладом о Зориче, опубликовавшем один из фельетонов. Политбюро приняло постановление, в котором говорилось: «Признавая, что поступок Зорича является клеветническим и инсинуаторским, имеющим к тому же политический характер, и считаясь с тем фактом, что Зорич вторично перепечатал свой фельетон после делавшихся ему со стороны ряда товарищей предупреждений, считая, наконец, что в разговоре с т. Молотовым он не проявил никакого желания исправить свою явную ошибку, признать недопустимым сотрудничество Зорича в центральной партийной и советской ежедневной печати в течение года».

Зорич хотел своими произведениями вызвать «боль за те уродства, которые сохранились еще в нашей жизни, и стремление эти уродства пресечь и уничтожить». Наивный... Фото 1920-х гг

Цензура не пропустила фельетон Зорича «Петух», планировавшийся к публикации в журнале «Крокодил» (1935, № 1). В фельетоне говорилось о съемках фильма, в котором, по задумке режиссера, должен был прокричать петух, возвещающий «зарю новой жизни». Птице доверить такую важную роль было нельзя, поэтому был нанят старичок, в течение 40 лет подражавший кукареканью. Но его крику не хватало «классовой насыщенности». Поэтому был создан «Киможис» – курсы имитации объектов социального животноводства. Были набраны ученики, истрачено много денег. А потом, при внимательном чтении сценария, выяснилось, что петуху в фильме места нет, и курсы были законсервированы. Зорич высмеивал в фельетоне разбазаривание средств на никчемные дела и штампы большевистской пропаганды. В 1935 году газета «Правда» ошельмовала Зорича как шантажиста, и по этому поводу редактор «Известий» Николай Бухарин направил письмо Сталину, в котором назвал Зорича «талантливым фельетонистом» и подчеркнул, что это «человек очень скромный, тяжко больной, ходит на костылях».

Многие слышали такое название как «Мухосранск». Оно появилось после рассказа Зорича «Как было дело»: «Когда составляли в 1862 году десятиверстную карту империи, вовсе и обозначать не хотели этот город. Но тут поползла муха и сделала точку. Стали эту точку измерять, и оказывается, прямехонько на наш город муха сделала: такая аккуратная была муха, все градусы соблюла, и широту и долготу. Ну, конечно, карту портить жалко, приписали тогда обозначение, – и стал город».

По его сценариям были сняты кинокомедии «Дон Диего и Пелагея» (1928), «Девушка спешит на свидание» (1936). Несмотря на костный туберкулез ноги, которым он болел с детства, из-за чего ему приходилось ходить с костылями, Зорич много ездил по стране. Выпустил очерковые книги «В стране гор» (1929, о Дагестане и Туркестане), «Машина идет в Севастополь» (1932, об автопробеге Москва–Севастополь). В 1929 году посетил северо-запад России (Карелия, Кольский полуостров), написав о северных краях книгу очерков «Советская Канада» (1931). В «Советской Канаде» Зорич писал: «Мы по крайней мере на сто лет обеспечили себя, завоевав Хибины, собственным сырьем для минеральных удобрений, раз и навсегда освободившись от иностранной зависимости и необходимости многомиллионного импорта. Вот в чем исключительное значение этого открытия!»

Особенно популярным стал фельетон Зорича «Дуня объясняет», напечатанный в газете «За индустриализацию» 11 мая 1930 года. Экспедициями под руководством академика Александра Ферсмана в Хибинских горах на Кольском полуострове были обнаружены залежи апатита. Апатит содержит фосфор, который нужен для получения суперфосфатных удобрений. Эти удобрения значительно повышают урожайность зерновых и других сельскохозяйственных культур. В 1929 году началась промышленная разработка апатитового месторождения. Советская республика тогда остро нуждалась в валюте. Чтобы заинтересовать иностранных предпринимателей, весной 1930 года из Мурманска в Гамбург по морю была отправлена первая партия апатитовой руды. Капитан судна и его помощник, которых атаковали репортеры, не знали, для чего предназначена руда, и высказали предположения, писал Зорич, что из руды будут делать муку или мостить ею улицы в городе. Потом вспомнили, что судовая уборщица Дуня родом из поселка около Хибин, и вызвали ее для объяснений. Но Дуня даже никогда не слышала таких слов, как сиенит и ангидрит, о которых ее спрашивали журналисты. Наши перевозчики апатита не были готовы к вопросам, не знали химического состава руды, не имели рекламных проспектов, на печатание которых пожалели несколько сотен рублей. Поэтому для разработки месторождений апатита в Хибинах иностранные инвестиции так и не были привлечены.

Следует отметить, что первым на тему фельетона откликнулся сценарист и журналист Павел Лин (1898–1958) статьей «Аппетиты к апатитам» в журнале «Карело-Мурманский край» (1930, № 3). Статья Лина начиналась так: «В Мурманске наши грузчики уныло погружали в трюмы парохода «Андре Марти» куски серого, с виду обыкновенного камня с острыми и зазубренными ребрами. Один грузчик даже многозначительно мне подмигнул глазом: «Вредительство… Разве мысленно – камни… Кто их купит?.. Нешто ерманцы дураки?.. Пхали бы в трюмы так, огулом, а еще взвешивают…» Немцы в Гамбурге стали задавать вопросы старшему штурману: «Что такое Хибины и сколько пароходов могут они принять?» Название горы Кукисвумчорр они поняли как «кукиш». Вызванная на подмогу уборщица (ее имя Лин не указывает) тоже не прояснила ситуацию: «Уборщица воткнула в нос палец по второй сустав: – Ага… Мы умышленно опускаем все детали трактата уборщицы об апатитах. Благодарное потомство поймет наши благородные цели… Заметим только, что в нем не было упомянуто, что Хибины отстоят от Мурманска всего лишь на 183 километра, что в их недрах имеется полмиллиарда тонн апатитов, что богата ими не только гора Кукисвумчорр, но и Расвумчорр, Юкспор и прочие «оры». Бедные Хибины! Из этого описания исчезли лазуревые берега оз. Имандра, бирюзовые отливы вод оз. Умпъявр, величественный сумрак ущелий, пурпуровый загар гор. Поблекли краски изумительного края, который мог бы привлечь не только предприимчивых дельцов, но и туристов… От великого до смешного – один шаг. Наши хозяйственные организации не удосужились за несколько пфеннигов издать хотя бы захудалый справочник. А тут – величайшая проблема, переворачивающая всю мировую сельскохозяйственную экономику, – грохот апатитовых камней, гулким эхом отдающийся в сводах мировых бирж, и… копеечное скудоумие».

Публикация Лина прошла незамеченной, тогда как фельетон «Дуня объясняет» был перепечатан несколько раз и принят во внимание теми, от кого зависела дальнейшая судьба апатита. Недостаточно привести отрицательный факт. Нужно рассказать о нем талантливо, чтобы повествование затронуло душу читателя. Таким талантом и обладал Зорич.

22 августа 1937 года Зорич был арестован по обвинению в участии в контрреволюционной организации, осужден и расстрелян 15 декабря 1937 года. Все его произведения были изъяты из фондов библиотек. Реабилитирован, как водится, посмертно в 1957 году.