Владимир Гопман
Виталий Бабенко. «ОП!»
– Иерусалим: Млечный путь, 2013. – 404 с.
Виталий Бабенко – знаковая фигура отечественной фантастики последней трети ХХ века. Один из самых ярких прозаиков 1980-х годов, Бабенко был бессменным старостой Московского семинара молодых писателей-фантастов, а потом и Всесоюзного семинара молодых писателей-фантастов и детективщиков (легендарные Малеевка и Дубулты, названные по месту нахождения Дома творчества Союза писателей СССР).
Бабенко стал главной движущей силой при создании первого в России частного издательства «Текст», которое он возглавлял в течение почти десятилетия. Заслуги Бабенко в области фантастики отмечены специальным призом Еврокона (Европейского конгресса писателей-фантастов), премией им. И.А. Ефремова. И еще на его счету куча отличных переводов: Герберт Уэллс, Роберт Шекли, Норман Спинрад и еще много авторов. Сейчас Бабенко – главный редактор издательства «Книжный клуб 36,6». И еще – зав. кафедрой журналистики в Институте журналистики и литературного творчества.
Однако с середины 1990-х писатель перестает выступать в печати с фантастическими произведениями. Вот что сказал Виталий о причинах такого долгого молчания (и не только об этом): «По профессии я – журналист, причем старой закалки, то есть приверженец ответственного сочинительства. По склонности души – литератор, который не относит крик к творческим методам. Когда-то Аркадий и Борис Стругацкие, безмерно мною уважаемые, укоряли меня, что я пишу в стол. Времена изменились, а стол и нынче там. Возможно, я неисправим. Когда я знаю, о чем говорю, и знаю, как это нужно сказать, – перо (карандаш, машинка, компьютер, айпад) выводит буквы едва ли не автоматически. Когда считаю нужным что-то опубликовать – публикую. Когда считаю уместным высказываться – высказываюсь (причем зачастую в буквальном смысле: в моей жизни очень важное место занимает устное творчество – преподавание). То, что у меня годами не бывает публикаций, меня не тревожит и не заботит. Если посмотреть в Сети – там полным-полно моих произведений, причем все интернет-публикации – пиратские: я никогда и никому не давал разрешения на использование моих авторских прав в Сети. Сборник «ОП!», вместивший как мои старые, много раз использованные вещи, так и новые, мало кем читанные, – свидетельство того, о чем я упомянул: знания, нужности и уместности».
 |
| Абсурд и гротеск подстерегают нас на каждом шагу.
Фото Владимира Захарина |
Сборник «ОП!» вышел в Иерусалиме, в издательстве «Млечный путь» (об издательстве см. «НГ-EL» от 29.11.12). Сборник открывается повестью «Игоряша Золотая Рыбка». Ее герой, по словам автора, «посредственный специалист с дипломом, представитель широких масс не читающей, но любящей книгу публики», – поймал Золотую Рыбку (на самом деле это вовсе не рыбка, а информационный модуль, посланный галактической цивилизацией на Землю для сбора сведений о нашей планете). Сатирическая мишень Бабенко – современный мещанин-потребитель, чей идеал – заставить Вселенную служить удовлетворению своих желаний.
В свое время Аркадий Стругацкий относительно этого героя выразился с присущей ему экспрессивной образностью: «Игоряша – раковая опухоль на земном разуме… Я не видел в мировой литературе большей сволочи, чем этот потребитель-дармоед».
«Игоряша…» – сатира. И хотя в сборнике немало произведений юмористических и иронических, сатирическая краска преобладает в творческой палитре Бабенко. Предмет его сатиры – как общественная ситуация, так и конкретные люди, ею порожденные, – те, кого нельзя назвать иначе, как классическим гоголевским «прореха на человечестве».
В повести «Стоп, машина!» путешествие во времени совершает не герой-одиночка, как, например, у Уэллса, но целое учреждение, описанное с изобретательной издевкой, в штате которого – двадцать девять с половиной тысяч человек…
«Нечеловек-невидимка» – явная, более того, подчеркиваемая параллель с романом Уэллса и повестью Адальберта Шамиссо «Странная история Питера Шлемиля». Эта повесть – лакмусовая бумажка на человечность, тест, который люди не выдерживают. И торжествует равнодушие, желание отстраниться от чужой беды и чужой боли.
Композиция сборника подчеркивает сгущение в творчестве Бабенко в последние годы социальной сатиры, переход к гротеску, антиутопии.
События повести «Игры на Красной площади» происходят в будущем, когда побеждена любая оппозиция. Время действия – праздник Народа, устраиваемый для того, чтобы повеселить людей кровавым зрелищем – и силушку власти показать. На Красной площади при большом стечении народа происходит казнь представителей всех без исключения видов оппозиции. Коммунисты, либералы, анархисты, жидомасоны, нацболы, весь спектр сексуальных меньшинств – воистину «пушечное мясо» для забавы плебса. Их давят бэтээрами и асфальтовыми катками, опускают в жидкое дерьмо, заставляют идти стенка на стенку и жрать чернозем…
«ОП!» – самый, пожалуй, жесткий рассказ в сборнике. Посвящен он традиционной для фантастики теме контакта. Центральный эпизод рассказа – встреча руководителей страны с пришельцами. Встреча была быстротечной: после отрицательного ответа носителей межпланетного разума на вопрос об отношении их к богу глава государства негромко, но явственно произнес: «Бей их!» – и началось побивание камнями пришельцев. Все – высшие должностные лица государства, министры, члены обеих палат парламента – бросали камни, которые неизвестно откуда появились у людей в руках. И еще: часы, мобильники, смартфоны, айфоны, барсетки… Таким образом завершается контакт – впервые в истории фантастики.
Читать книгу – истинное удовольствие. Бабенко парадоксален в создании как сюжетов, так и отдельных сцен и эпизодов. Бабенко раблезиански неистощим и стилистически изобретателен в описаниях деталей интерьера, еды, внешности героев.
В нашей фантастике в последнее время – дефицит ярких сатирических книг о современности. Потому как тут не вспомнить слова Ленина о романе Горького «Мать»: «Очень своевременная книга!..»
