Орфоэпотеррор

Все мы – большие и маленькие, мужчины и женщины, мертвые и живые – состоим в тайных обществах. Иногда эти общества насчитывают миллионы людей, иногда – только одного.

Самая тайная из известных организаций – это Комитет По Спасению Слов, или по-другому – орфоэпики-террористы. Их жертвами становятся те, кто неправильно произносит слова, ошибается в ударениях и пренебрегает языковой нормой.

Раз – орфоэпик-террорист слышит, как ты на работе, на улице, в очереди, на автобусной остановке говоришь вместо «так много» – «столько много», вместо «тОрты» – «тортЫ», вместо «кулинАрия» – «кулинарИя» или «довлеть над…»; и тебя берут на заметку, за тобой устанавливается слежка.

Два – следя за тобой, орфоэпик убеждается, что твоя ошибка не случайна, что ты злостный нарушитель чистоты логосферы, что в твоей речи навсегда поселились «лОмоть» – вместо «ломОть», «мелькОм» – вместо «мЕльком», «крЕмень» – вместо «кремЕнь», «зЕро» – вместо «зерО».

Три – тебе делается первое замечание, а со стороны это выглядит так: незнакомый человек мягко поправляет тебя, когда ты произносишь «намерЕние», а не «намЕрение», «катАлог», а не «каталОг», и теперь все зависит от того, прислушаешься ли ты к голосу коллективного разума или нет.

Четыре – ты продолжаешь говорить «туфлЯ», «стОляр», «мАляр», «позвОнит», «по срЕдам», «свеклА», «укрАинский», а кто-то (необязательно тот же самый человек, что и в прошлый раз) уже в более жесткой форме (иногда орфоэпики позволяют себе использовать насмешку или уничижительную интонацию: при втором предупреждении это считается приемлемым) делает тебе замечание: «тУфля», «столЯр», «малЯр», «позвонИт», «по средАм», «свЁкла», «украИнский». С этой минуты твоя жизнь в твоих руках: третьего предупреждения не будет.

Пять – орфоэпик убеждается, что ты неисправим, что ты закоренелый преступник, что ты по-прежнему ударяешь «жАлюзи», «диспАнсер», «сливОвый», «факсимилЕ», «флюорографИя», «ржавЕть» «Искони», «щАвель», когда правильно – «жалюзИ», «диспансЕр», «слИвовый», «факсИмиле», «флюорогрАфия», «исконИ», «ржАветь», «щавЕль».

Все, ты приговорен.

Вынесенный тебе приговор – это необязательно смертная казнь: смертная казнь, как известно, всего лишь высшая мера. Обычно орфоэпики (у них очень серьезные связи, очень-очень длинные руки и очень-очень-очень большие возможности) ограничиваются тем, что снимают лингвопреступников с должности, увольняют их с работы, уводят от них жен, устраивают приговоренным публичные разоблачения и обструкции (то есть натурально – закупорки). Вот несколько примеров. Пускай те, кто регулярно нарушал языковые нормы, выскажутся сами.

Филипп Киркоров: «В песне «Выдумать» я четыре раза употребляю слово «баловАть» и все время ударяю его на первый слог. Эту песню я исполнил на концертах пять тысяч шестьсот двенадцать раз, а сколько ее прокрутили по радио и телевидению, и не сосчитать. Вы даже не представляете, что сейчас со мной происходит».

Алексей Кортнев, певец, композитор: «Ведь хорошая же у нас была группа – «Несчастный случай». И тексты глубокие, и музыка не попсовая. А вот со словом «жерлО» отношения не сложились. И в песне «Сталинский сокол» из альбома Mein Liber Tanz (1995) и в песне «Столбы» из альбома «Межсезонье» (1996) я почему-то ударяю это слово на первый слог. Казалось бы, что мешало полезть в словарь, проверить ударение? Ой, а сейчас еще вспомнил. В заглавной для того альбома песне «Межсезонье» я спел «бАлую душу». Прям как Киркоров. Что вам сказать? Теперь вот снимаюсь в телесериалах, мыльных, извините, операх».

Эстрадный певец Юрий Антонов: «Мы начинали одновременно с Валерой Леонтьевым. Нас еще постоянно сравнивали друг с другом и все считали чуть ли не соперниками. Валера успешно выступает до сих пор, а обо мне уже ничего не слышно. Знаете почему? Помните песню про улочки – «Пройду по Абрикосовой…»? Так вот, в ней я три раза произношу названия улиц как «грушЕвые», а такого слова нет ни в одном словаре, а есть «грУшевые».

Роман Билык, группа «Звери»: «Угораздило ж меня в песне «Быть добрее» сказать «красивЕе» вместо «красИвее». Как черт дернул! Вроде ж всегда по русскому «пять» было и диктанты на «отлично» писал. Теперь даже думать боюсь, что ждет меня и моих «Зверей» в будущем. Скорее всего – ничего хорошего».

Александр Иванов, певец, экс-солист экс-группы «Рондо»: «Обидно, конечно, когда о тебе все говорят как о вышедшем в тираж и отработавшем свое. Но ничего не поделаешь, сам виноват: спел в песне «Московская осень» – вы ее знаете, ее все знают – «бармЕн» вместо «бАрмен». Не знаю почему, по безграмотности, наверное. Что теперь делать буду? В футбол играть, что же еще? В футбол играют молча».

Поп-экс-группа «ВИА гра» (кто-то из них, из того состава, Надежда Мейхер-Грановская, или Альбина Джанабаева, или Татьяна Котова, – а потом в один голос): «Да знаю я, все мы теперь, после того как группы не стало, как ее закрыли, знаем, что поднести к губам и попробовать на вкус – это «пригУбить», а не «пригубИть»; но попса же не обязана следить за своей речью, ну так мы думали до выхода песни «Сумасшедший», где поем: «Я тебя пригубИла, а ты меня до дна». М-да, вот и пригубИли группу».

Глеб и Вадим Самойловы, группа «Агата Кристи»: «Все говорят: «Что с вами случилось? Что с вами случилось?» А ничего с нами не случилось – в песне «Триллер» вместо «понялА» спели «понЯла», – вот что с нами случилось, понятно? Пошутить хотели».

Владимир Шафрин, группа «Чайф»: «Да я и сам уже пытался проанализировать, почему вместо «проза КортАсара» спел «проза КортасАра». Ну, ритмика там, рифмовка – понятно; но все-таки? И знаете, вспомнил: когда мы были студентами, ходила такая присказка: «Маркес, Борхес, Кортасар отвечают за базар». Причем тогда все воспринималось как так и надо: и КортАсар с неправильным ударением, и Гарсиа Маркес с переполовиненной фамилией. Когда молодой, на все смотришь проще и не слишком задумываешься о таких вещих. И о том, кстати, как глубоко в подкорке мозга оседают вот такие ошибки. Видите, когда оно выплыло? Но слово не воробей, придется отвечать по полной программе, одним раскаянием, по всей видимости, дело не закончится».

Однако далеко не всегда нарушители норм орфоэпической морали отделывались незначительным наказанием, порой за свой язык им приходилось отвечать собственной головой. История орфоэпотерроризма насчитывает много веков, и сейчас уже доподлинно не установить, в каких словах допускали ошибки жертвы опричнины, протопоп Аввакум, царевич Дмитрий, императоры Павел, Александр II и Николай II, кронштадтские матросы, тамбовские крестьяне и маршалы Тухачевский, Блюхер и Егоров: возможно, они говорили «отрокОвица» вместо «отроковИца», «вечЕря» вместо «вЕчеря», «кОжух» вместо «кожУх», «послУшник» вместо «пОслушник», «праотЕц» вместо «прАотец», «догмАт» вместо «дОгмат» или «мОлох» вместо «молОх», – одно лишь можно сказать с уверенностью: кто нем как рыба или не болтает лишнего, тот умирает своей смертью и в своей постели.

Орфоэпотерроризм существовал всегда, вместе с ним родилась человеческая цивилизация и умрет тоже вместе с ним. Если бы нам была открыта тайная история человечества, то большинство узловых моментов истории явно были бы кардинально переосмыслены и переписаны: сохранись в неочищенном, не подвергнутом профессиональной литературной обработке речь Сократа, Юлия Цезаря, Иисуса, может быть, нам и удалось бы найти то слово, что привело их к смерти.

Но не следует думать, что в поле зрения орфоэпиков попадают только персоны, обремененные властью, известностью, – отнюдь нет, жертвой Комитета По Спасению Слов может стать любой человек, вне зависимости от того, прославился ли он на весь мир или о его житье-бытье не известно ничего даже соседям по лестничной площадке. Просто публичные люди всегда на виду, к ним прислушиваются, поэтому человек, пользующийся популярностью, способен нанести своими речевыми ошибками больший вред, чем тот, кто лишен возможности нести свое неверное слово в массы.

По данным орфоэпиков, обычный, непубличный человек своим неправильным произношением заражает за день не больше 130 своих собратьев – коллег по работе, соседей, случайных встречных-поперечных, телефонных собеседников и т.д., а персона, имеющая выход на радио, телевидение, выступающая перед большими аудиториями, способна заразить до 10 тыс. человек в день. Стоит ей произнести «генЕзис», «кухОнный», «катАрсис», «парАлич», «пиАла», «плАнер», «Умно», «памятУя», «танцовщИк», как назавтра даже те, кто знает норму и всю жизнь говорили «гЕнезис», «кУхонный», «кАтарсис», «паралИч», «планЁр», «умнО», «пАмятуя», «танцОвщик», автоматически повторят за своим кумиром его ошибку и разнесут бациллу неправильного ударения по своим знакомым и приятелям, те – по своим и так далее по волновому принципу. Послезавтра вся страна будет говорить «христиАнин», а не «христианИн», «цЕпочка», а не «цепОчка», «анатОм», а не «анАтом», и «грАффити», а не «граффИти». А послезавтра Академия наук – которая всегда идет вслед за народом, а не впереди его, – руководствуясь соображением, что если все теперь произносят «знамЕнье», «икОнопись», «искрА», «грЕнка», «кОклюш» и «крапивА», то ничего не поделаешь, надо менять норму, – выпустит новый словарь, в котором места слов «знАменье», «Иконопись», «Искра», «гренОк», «коклЮш», «крапИва» займут их уродливые двойники.

Через пять лет выйдет новый словарь с новыми уродцами, еще через пять – еще один с новой порцией чудовищ, и лет через сто наши внуки и правнуки не сумеют прочитать ни одной книги из тех, что сегодня читаем мы, и не поймут ни одной песни, что сложили в наше время: язык наших потомков будет похож на наш так, как наш современный язык – на язык древлян и кривичей.

Таков пафос идеологии орфоэпиков-террористов. А вот еще данные, которые предоставляет пресс-центр этой организации: пропорция между словарным запасом языка и количеством жителей страны, говорящей на этом языке, в среднем равна тысяче. Это значит, что на каждое слово приходится тысяча человек, или, если хотите: на тысячу человек приходится по одному слову. (Есть необходимость еще раз подчеркнуть, что данные усреднены: разумеется, для англоговорящих стран коэффициент этой пропорции значительно выше, а для, допустим, ительменов – на порядок ниже.) Поэтому, если перед вами встанет вопрос, спасти слово или спасти человека… (тут я опускаю довольно длинный ряд призывов, лозунгов и идеологических демаршей орфоэпиков, чтобы перейти к самому главному).

Называя себя сдерживающим фактором в современном языковом бескультурье и определяя свои позиции как охранительные, орфоэпотеррористы, кроме изолирования или уничтожения распространителей лингвовирусов, регулярно устраивают месячники по спасению какого-либо конкретного слова, которое 99,9% потребителей, включая теле- и радиоведущих, произносят неправильно. Так один из прошлых месяцев был посвящен спасению слова «овЕн», которое еще ни в одном астрологическом прогнозе не произносилось правильно – с ударением на второй слог; затем борцы за очищение языка от орфоэпошвали сражались за слово «мизЕр», а следующая акция, что стартует 1 числа ближайшего месяца, пройдет под знаком слова «галА-концерт». На вопрос, какие санкции будут применены орфоэпотеррористами к тем, кто станет коверкать слово месяца, я не имею ответа, но думаю, что всем нам хотя бы из соображений личной безопасности стоит постараться запомнить, как правильно звучит это слово, и вообще – постоянно быть начеку и следить за своей речью.