Откровение

Внучка Далай-ламы?

Поль Гоген. Сюзанн шьет. 1880. Новая  глиптотека Карлсберга, Копенгаген

И случилось это совершенно неожиданно: откровение посетило меня прямо в вагоне метро, в котором я ехал на работу. Честно говоря, я его ждал. Вернее даже так – я его не ждал, но жаждал. О том, что бывают откровения, я давно уже знал из Священного Писания. Они случались с древними, со всякими пророками, святыми и обычными людьми. Поначалу, признаюсь, я относился к ним скептически. «Ну да, как же, – думал я, – так я и поверю, что с вами заговорил Бог!» Но потом, по мере накопления знаний, я понял, что все не так просто и неувязки пропадают, если под Богом подразумевать не старика с бородой, а некий космический, вселенский порядок. А откровение – это внезапное прозрение, постижение этого порядка.

В тот день я, как уже было сказано, ехал в метро и как раз думал об откровениях и смысле жизни. Ясное дело, – думал я, – что если человека вдруг посещает откровение, то он получает какую-то важнейшую информацию, некие сведения о том, как стать счастливым. Причем не всегда эта информация ясна и очевидна, что неудивительно, ведь окончательный замысел ясен только Богу. А дело простого смертного следовать ему, не раздумывая, ибо в откровении может содержаться только благо для того, кому оно было даровано.

И вот я ехал, размышлял об откровении и прочих удивительных вещах. Я стоял у самых дверей, потому что ехать мне надо было всего пару остановок. Вокруг толпились пассажиры, они тоже все куда-то ехали. «Куда вы едете? – подумал я. – Или «камо грядеши?» – если по-польски. Зачем? В чем смысл? Нет смысла. Ибо не ведаете вы замысел Бога!» Вам наверное может показаться, что я немного тронулся умом на почве Священного Писания. Что это за «ибо», «ведаете»? – скажете вы. Но это неправда, я не тронулся. Помимо Библии я прочитал еще Ригведу, Бхагавадгиту, Упанишады, Авесту, Талмуд, Книгу мертвых и ряд других древних текстов. И ничего! А вы говорите – тронулся. Наоборот, я просветлел умом так, как никто из тех, кто окружал меня в этом вагоне, а народу, скажу я вам, в нем было достаточно, хотя и не то чтобы слишком много.

Итак, я ехал и скорбел о бессмысленности жизни без ориентиров. Как же, думал я, как же знать нам, невеждам, смысл без подсказки свыше!

Но, как известно, кто ищет, тот находит, а кто вопрошает, тот получает ответ. Поэтому вы сами виноваты в том, что прозябаете до сих пор в несчастье. А мне же повезло – заслуженно, ибо я искал и вопрошал. Я слышу, как вы говорите мне уже: «Рассказчик хренов, говори проще, тошнит от твоих «ибо», давай к делу». Ладно.

Справа от меня сидел пожилой мужчина с книгой. Не знаю, что это за книга была, не в этом суть. Я смотрел на его затылок, убеленный сединами, и вдруг услышал отчетливый голос прямо в моей голове. Он прозвучал как гром среди ясного неба, перекрыв все иные звуки. Голос сказал неторопливо: «Если хочешь стать счастливым, ты должен сбрить локон с головы этого мужчины до станции Трубная». И едва это прозвучало, как снова послышался гул летящего в туннеле поезда и стук колес по рельсам.

Я страшно разволновался. Я понял, что это оно – откровение, сомнений быть не могло. Мне выпал редчайший шанс, который нельзя было не использовать, я бы себе такого никогда не простил. Но в то же время меня охватили сомнения. Вот странно, подумал я, уж очень это похоже на какую-то чушь. Каким образом связано мое счастье с локоном на голове этого старика? Присмотревшись, я обнаружил, что у него и локонов-то никаких нет, а всего лишь одна седая займа, прикрывающая лысину. И почему именно до Трубной, а не до Марьиной рощи, например?

Но тут же мне все стало ясно. Вернее, мне ничего не стало ясно, но я понял, что такое откровение – этот как раз самая нормальная вещь. События Вселенной – это цепочки случайных стечений обстоятельств. Например, ко Второй мировой войне привели события, причины которых формировались, возможно, в течение сотен или даже тысяч (а может, и миллионов) лет. То, что сейчас нам кажется чепухой, какие-нибудь ничтожные дела, может быть, кто знает, через сотни лет приведет к серьезнейшим последствиям! Допустим, подумал я, сейчас я сбрею с головы этого несчастного посланника небес, не ведающего о своей роли в моей жизни, его седые власы. Если бы я не стал этого делать, то он доехал бы спокойно туда, куда собирался. Предположим, в гости к внучке на Марьину рощу, выпил бы с ней чаю, сходил погулять и отправился бы обратно домой. А если сбрею, то он, возмущенный, выбежит из вагона на Трубной, чтобы пожаловаться полицейскому, и к внучке не попадет. Раздосадованная внучка не поверит телефонному рассказу деда, подумает, что он опять запил, и пойдет гулять одна. У метро она случайно встретится со мной и увидит в моей руке седые волосы. Ей сразу все станет ясно, она спросит – зачем, а я расскажу ей об откровении. Мы вместе посмеемся и пойдем в кафе. У нас случится любовь, я помирюсь с ее дедом (который окажется другом далай-ламы), и в итоге, после долгой цепочки взаимосвязанных событий, я стану просветленным настоятелем тибетского монастыря.

В общем, понял я, мне не дано знать конечной цели, но упускать такой шанс, который выпадает немногим, нельзя. И вмиг покрылся холодным потом, оттого что увидел за стеклянными дверьми – поезд отъезжал от Сретенского бульвара. Это значило, что у меня есть на все минуты две, три максимум. Главная проблема заключалась в том, что у меня не было с собой никаких инструментов для бритья. Ведь голос ясно сказал «сбрить локон». А чем можно сбрить? Станком, опасной бритвой, острым ножом наконец… Понятное дело, ничего такого у меня с собой в принципе быть не могло. Но неужели откровение не учло такой мелочи, и из-за этого пустяка мне не видать счастья!? Но может быть, решил я, слово «сбрить» следует толковать в широком смысле. Ведь давно известно, что даже Священное Писание понимать буквально нельзя, верное понимание напрямую зависит от правильного истолкования. Каббалисты в этом деле очень преуспели, работая над Торой. Так что вполне подойдет «срезать» или «состричь». И хотя никаких ножниц у меня тоже не было, наверняка они были у стоящих поблизости женщин. Я имею в виду маникюрные ножницы.

У меня началась паника. Я понял, что действовать надо крайне быстро, каждая секунда драгоценна – ценою в жизнь. Скоро уже Трубная, ножниц все еще нет, и неизвестно, получится ли легко срезать волосы, ведь вряд ли старик станет сидеть спокойно. Я резко выхватил сумочку у стоящей рядом девушки и торопливо раскрыл ее. Сколько же всякого хлама бывает в женских сумочках, сколько ненужных и бессмысленных вещей! Косметика, телефон, зарядки, блокнотики, салфетки, ручки, флаконы… Неужели нет ножниц!?

– Что вы делаете!? Что вы делаете? – испуганно затараторила девушка. – Отдайте сумку!

Копаться в сумке было долго, и я высыпал содержимое на пол. Это оказалось эффективным решением, сразу стало видно, что имеется в наличии. Но ножниц, увы, там не нашлось. Я ринулся к другой женщине, постарше. Она, догадавшись, что я претендую на ее сумку, крепко вцепилась в нее. Весь вагон с интересом следил за нашей борьбой, как я пытался отобрать сумочку, а она не отдавала и орала на меня, обзывая всякими обидными словами.

– Отдай, дура! – кричал я. – Мне нужны ножницы!

Я, конечно, был сильнее и справился бы, но другие пассажиры решили вмешаться. Какие-то мужчины схватили меня за руки и оттащили от женщины. Еще кто-то позвонил в полицию. А старик сидел неподвижно и читал свою книгу, как ни в чем не бывало. И тут я заметил страшное – появился свет в окне вагона. Мы выезжали из туннеля на станцию Трубная. Но меня держали крепко. Я понял, что проиграл. Я готов был сдаться, потому что времени не оставалось. Даже если бы мне удалось раздобыть сейчас ножницы (что маловероятно), то успел бы я постричь старика? Почувствовав, что я обмяк и перестал сопротивляться, мужчины ослабили хватку.

И тут меня озарило. Мне вдруг стало ясно, что ножницы на самом деле не нужны, что я слишком уж буквально понял откровение! Все было намного проще. Я рванулся к старику. Никто этого не ожидал, и меня не успели удержать. Поезд уже почти совсем остановился, до открытия дверей оставалось несколько секунд. В один прыжок я очутился около цели, крепко схватил старика за волосы и что было сил дернул. Он закричал, пассажиры закричали и я закричал, но я кричал, в отличие от них, победоносно, подняв вверх руку с зажатой в ней седой прядью.

– Ура! Ура! – ликовал я. – Я успел, о Господи! Ура!

– Держите, держите идиота! – суетились вокруг несчастные людишки.

Теперь, когда меня держат в психиатрической лечебнице, я совершенно счастлив. Конечно, все пошло не так, как я рассчитывал, и до настоятельства в монастыре мне, похоже, очень далеко. Но меня это не смущает, ведь то были всего лишь мои домыслы! А истинные пути Господни неисповедимы. И если я сейчас здесь, значит, так надо, значит, таков его замысел и все будет в итоге хорошо. Ибо откровение не может случиться просто так: если уж оно случилось, то непременно приведет в итоге к счастью. Хотя, что значит – приведет?.. Я ведь уже счастлив. Я счастлив, потому что я избранный – я оказался среди тех немногих, кому открылся в своих речах всевышний. Да, его обещание исполнилось.

Но самое важное вот что. Не хотел этого рассказывать раньше времени, но уж ладно, все же расскажу. После того, что случилось сегодня утром, сердце мое распирает от волнения и я весь день хожу сам не свой, сгорая от нетерпения поделиться этой новостью. Меня переполняет радость и, думаю, наверняка из глаз моих струится внутреннее свечение.

Итак, вот что было. Во время утреннего обхода ко мне в палату, как обычно, зашла медсестра. Она работает сутки через трое. Я сразу выделил ее из остальных – стан, манеры, скромность и умение держать себя подсказывали мне, что она та самая. Сегодня утром я наконец собрался с духом и спросил ее прямо:

– Признайся, красавица, ты ведь внучка того старика?

Она замешкалась сначала, посмотрела на дверь (но мы были одни) и кивнула неуверенно.

– Не бойся, – шепнул я, – нас никто не слышит! А твой дедушка – друг далай-ламы?

– Ага, – ответила она и быстро вышла из палаты.

Вот так, дорогие мои друзья. Вот так!