Последний поэт электронной деревни

– М.: Б.С.Г.-Пресс, 2013. – 272 с.

Этот роман, как написано в аннотации, «уже выдержал два издания в переводе на немецкий и недавно вышел на хорватском». В настоящем издании впервые в России публикуется полная версия романа, а также сборник притч «Узоры на бамбуковой циновке». Впрочем, фрагментами, в газетах, в том числе и в «НГ», печатался он и в России.

Поэт Померещенский пишет стихи, комиксы и фантастические романы, сочиняет гороскопы, играет в кино и участвует в политической жизни, не исключая «тайную разведывательную деятельность», он задуман автором как образ, явно претендующий на роль героя нашего времени с безусловными чертами антигероя. Не будем гадать о прототипах, кто-то их помнит, кто-то уже забыл, кто-то и сейчас пройдет мимо. Здесь немало разных сочинений внутри одной книги, но они не обязательно похожи на чьи-то нам известные, хотя некоторые своим пародийным подтекстом отсылают то к социалистическому реализму, то к мировой классике, то к постмодернизму, поистине – «история литературы», но пером сатирика и юмориста, пусть и «не злого». Не обидимся же мы на пародирование известной строки из Есенина, здесь прозвучавшей в таком виде: «Я последний поэт электронной деревни». Наш герой сочетает в себе детскую наивность и недюжинную эрудицию, ясно, что он читал не только древнегреческих мыслителей, но и современных социологов. Шаг «Башмака Эмпедокла» достаточно широк не только по нашей планете, но и по новейшей истории: вот наш герой на писательском собрании темпераментно излагает свои впечатления от впервые увиденного за границей стриптиза и задевает при этом руками кого-то в президиуме, «не то Горького, не то Михалкова».

Но напомним о великом философе античности Эмпедокле, согласно легенде, он бросился в жерло вулкана Этна, чтобы незаметно исчезнуть с земли и чтобы его современники решили, будто он взят небесами и уверовали в его божественность. Но вулкан выбросил на поверхность один из его башмаков, что проливало свет на то, как он на самом деле ушел из жизни. Это некий символ раздвоения на высокое (поэт-небожитель) и низкое, земное (башмак «великого» человека). «Башмак» то и дело возникает в разные моменты жизни философствующего поэта Померещенского; то он его сам находит у подножия Этны во время одного из своих многочисленных путешествий, то обнаруживает «второй башмак» в Японии на горе Фудзи, то у него самого крадут в дорогих отелях его собственные башмаки, чтобы «собаки могли идти по его следам», то он покупает себе «несгораемые» башмаки фирмы «Саламандра», ибо «горит земля под ногами». А собратья по искусству (он и художник) предлагают на новых купюрах изобразить именно лик Померещенского, так как его «лица не общее выражение» трудно будет подделать, но сходятся в результате на денежных знаках достоинством в «один башмак, два башмака», что будет подчеркивать успешный бег от инфляции. И как-то кстати или некстати эпиграфом к роману взяты строки Андрея Вознесенского: «Я тоже чей-то башмак,/ Я ощущаю Нечто, надевшее меня...»

Другой эпиграф (как и последующие к другим главам) взят из Эмпедокла: «Узкие средства у нас к познанью по членам разлиты... и многое мысль притупляет...» Игра противопоставлениями и раздвоениями происходит на протяжении всего сочинения.

«В тексте на окололитературную тему, в «несерьезной», иронической форме, прихотливо играя символами культуры и реальности, Куприянов сумел схватить и очертить нечто достаточно серьезное – способ антикультурного существования в рамках культуры», – определяет поэт и критик Валерий Липневич в подробном послесловии к роману.

Поиск встречи с «великим человеком» наталкивается на непрерывное переодевание героя как в буквальном смысле, так и в смене его личин. Он оказывается в одно и то же время в разных местах, и не только на телевидении, где он одновременно дает интервью по разным программам. Недаром еще в самом начале повествования поэт Митрий Комиссарович Подстаканников утверждает о Померещенском, что «нет такого человека в природе», потом оговаривается, что если и есть, то их по крайней мере двое. И еще мы узнаем, что за нашего литературного героя писал сочинения некий его двойник-разведчик, который для конспирации «маскировался» под поэта и сочинять ему приходилось по долгу службы!

Рассказчик-автор противопоставляет себя выдуманному им персонажу, но где-то сам сливается с ним. Он мечтает написать книгу о Померещенском в известной серии «Жизнь замечательных людей», но ему объясняют, что сейчас в ходу «Жизнь животных» и что «замечательные люди» сейчас вряд ли актуальны. «Зачем тогда люди вообще?» – заключает книгу автор.

Приложением к роману является статья Вячеслава Куприянова «Поэзия в свете информационного взрыва», вызвавшая скандал, будучи напечатанной в журнале «Вопросы литературы» в 1975 году. Она объясняет интерес автора к проблемам массовой культуры и массовой психологии, к кухне кумиротворения. Видимо, уже тогда автор задумался о возможности постановки подобной проблемы в художественной форме.

Вторым приложением стали прозаические миниатюры-притчи, которые по своей стилистике могли бы войти в текст романа, в нем они упоминаются в главе, когда «поэт на последнем издыхании нараспев читал Евразийские истории, то есть «Узоры на бамбуковой циновке», написанные одним из его любимых врагов в литературе…».

Если воспользоваться искусством Вячеслава Куприянова к парафразам и каламбурам, то можно позволить себе сказать о «Башмаке Эмпедокла», что если бы не было этой замечательной книги, то зачем тогда книги вообще?