На реках вавилонских

Нафиса Хаджи. Сладкая горечь слез. Пер. с англ. М.Александрова.
– М.: Фантом Пресс, 2012. – 384 с.

Томительными днями в пакистанском Карачи от зноя спасает лишь навес террасы старого дома да холодный чай. С высокой галереи девочка рассматривает соседский двор, в нарушение всяких правил болтает с мальчишкой, даже перелезает к нему по раскидистому дереву джамун. Но соседи – сунниты, а семья героини шиитская. «Мама при любом упоминании миссис Юсуф поджимала губы и гневно взмахивала рукой в направлении соседского дома, бросая: «Эта ваххабитка». Несколько повзрослев, юноша и девушка читают «Анну Каренину» и «Доктора Живаго». Ей нравится: «В года мытарств, во времена/ Немыслимого быта/ Она волной судьбы со дна/ была к нему прибита». Мальчику другое: «Жизнь ведь тоже только миг,/ Только растворенье/ Нас самих во всех других/ Как бы им в даренье». Девушка уверяла: «Юрий – жертва судьбы и исторических событий. Анна – жертва самой себя». Молодой человек возражал: «Значит, Анна не годится в героини, потому что сама выбрала направление собственной жизни? А Юрий – герой, потому что ни за что не отвечает?» Умар отправился учиться в Америку.

Американская старшеклассница Джо выросла в семье потомственных проповедников и проводит жаркое лето в организованном родителями лагере «Путь пилигрима». Настораживают, казалось бы, мелочи. Джо росла способным ребенком, когда еще не могла говорить, требовала, чтобы мать называла животных, людей, предметы, цвета и числа. «Она напоминала мне Хелен Келлер в старом фильме «Сотворившая чудо». Нафиса Хаджи имеет в виду фильм по пьесе Уильяма Гибсона, в 70-е весьма популярной даже в СССР. Пьеса о том, как слепоглухонемую девочку самоотверженная учительница обучает говорить. Само по себе это несомненное чудо, но чтобы не скатиться в дешевое выжимание слезы – слепая, а учится, немая, а говорит – автор должен обладать очень мощным даром. Гораздо сильнее пьеса того же автора «Понедельник после чуда»: состарившаяся учительница и повзрослевшая, написавшая книгу Хелен уже не могут обойтись друг без друга и одновременно драматически друг друга ненавидят за взаимно искалеченные жизни. Но автор «Сладкой горечи слез» не говорит о второй гибсоновой пьесе, реалистически перечеркивающей пафос первой, для Нафисы Хаджи важнее как раз выжимание слезы.

Очень скоро Джо понимает, что ни у нее, ни у брата Криса не может быть темных глаз. Отправившись в университет, девушка разыскивает биологического отца, приехавшего в США изучать инженерное дело, но сделавшегося профессором русской литературы. Сюжетные линии переплетаются, завязываются в прихотливые, прочные узлы. Герои непрерывно плачут. Тем временем университетский профессор вербует Джо: «Несколько лет назад все изучали русский. С вашей стороны крайне предусмотрительно выбрать арабский». Девушка служит стране в частной разведывательной фирме «Артемида».

Брат Джо, красавчик Крис, едет в Ирак. Один из его сослуживцев забыл поставить винтовку на предохранитель, пуля угодила в голову игравшему неподалеку мальчишке – солдат не прострелил себе ногу, пуля не ушла в белый свет, как в копеечку, а попала точно в гонявшего мяч мальчика. «Я слышал, как после похорон мальчика капитан убеждал Фоли не переживать по поводу происшествия. Что это, мол, была трагическая, но ошибка. Уговаривал просто стереть все из памяти и продолжать исполнять свой долг». А потом Крис с коллегами изрешетил пулями машину, у которой случайно хлопнул глушитель. Мать прижимала к себе окровавленных детей… Снова ошибка, снова стереть из памяти и продолжать в том же духе.

Не в силах справиться с грузом семейного и общечеловеческого долга Джо отправляется в Ирак, разыскивает женщину, мужа которой и старшего сына Крис расстрелял в машине, и рассказывает ей, как Крис страдает. А та с плачем отвечает: «Когда мы… готовы поменять свою скорбь на гнев, происходит страшное…» Как будто дело в эмоциях: скорби, гневе – а не в убийцах. «В Багдаде повсюду опасно. Любой может вас убить… В великом городе Багдаде теперь царит закон джунглей». Главе предпослан мстительный эпиграф, отрывок из 136-го псалма Давида: «При реках Вавилона там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе…» Уж если речь зашла о псалмах, уместнее было бы вспомнить другой: «Что хвалишься злодейством, сильный?..» (Псалм. 51:3)

Казалось бы, клубок противоречий неразрешим. Но они устраняются удивительно просто. В День благодарения Джо собирает всех членов дотоле рассеянной семьи до единого. Бабушка Фэйт произносит молитву, и мусульмане с протестантами принимаются за индейку, и слезы умиления смешиваются с клюквенным соусом, никому не напоминающим сгустки крови на тарелках.