Дамы Дюма

Роман Дюма-сына стал источником вдохновения для многих художников.
Альфонс Муха. Дама с камелиями. Рекламный плакат для Сары Бернар. 1896

«Жизнь, даруемая любовью, или смерть от любви – вот наша тема, всегда неизменная», – писал Александр Дюма-сын. И еще: «В своей жизненной философии я исхожу из предположения, что все мужчины – подлецы, а женщины – потаскухи. И если я вижу, что ошибся в отношении одного или одной из них, мое разочарование становится для меня источником не горя, а радости».

Под знаком незаконнорожденного

Вся жизнь Александра Дюма-сына прошла под знаком незаконнорожденного. Он появился на свет 27 июля 1824 года и только в семилетнем возрасте был усыновлен отцом, тогда уже знаменитым писателем и драматургом. В пансионе Проспера Губо, куда определил его отец, маленького Александра избалованные дети аристократов, банкиров и коммерсантов травили и унижали. До конца своих дней Александр не сможет забыть душевную травму, нанесенную ему в детстве. Там сформировался его характер, развилась любовь к уединению, философским, часто морализаторским размышлениям над жизнью. В отличие от отца он станет неисправимым пессимистом, но от него унаследует не только литературный талант, но и чувственность, желание любить и быть любимым.

К 18 годам он с головой окунулся в разгульную жизнь, девицы легкого поведения, которых было пруд пруди в Париже, скрашивали холостяцкое существование. Такая жизнь требовала денег, отец предложил ему сотрудничество, но честолюбивый сын отказался – он жаждал собственной славы. Он уже некоторое время писал стихи, пробовал себя в прозе, но так еще и не определил, станет ли литература тем поприщем, где он сумеет добиться успеха. И все-таки он остановится именно на литературе, и виной тому станет Мари Дюплесси.

Дама с камелиями

Впервые они встретились в театре-варьете, который посещали самые красивые куртизанки Парижа. Внимание Александра привлекла высокая изящная брюнетка с утонченной шеей и восточными глазами. Ее звали Мари Дюплесси. Рядом с ней восседал престарелый граф Штакельберг, бывший русский посол в Париже и нынешний ее покровитель. Поговаривали, что отец продал дочку цыганам, которые увезли ее из деревни в столицу и отдали на обучение модистке. Девочка выросла и, пользуясь свободой, быстро ознакомилась со всеми злачными местами Парижа. Но кроме плотских утех эту незаурядную женщину волновало искусство, она разбиралась в музыке и сама играла на пианино, любила поэзию, читала писателей прошлого: Рабле, Мольера и Вальтера Скотта, не пренебрегала современниками: Дюма-отцом, Гюго, Мюссе. Положение куртизанки помогало ей на время забыть о тяжелой болезни, которая за несколько лет истощила ее тело и в конце концов свела в могилу.

Но в 44-м она не знала, что смерть придет к ней в 47-м. Ей тоже приглянулся молодой человек. Через некоторое время Александр стал ее «пажом». Он полюбил в ней падшую женщину, он жалел ее и обвинял общество, толкнувшее Мари на этот путь. Он считал ее одной «из последних представительниц той редкой породы куртизанок, которые обладали сердцем». Она открыла ему все тайны плотской стороны любви. Он был счастлив, но он не мог содержать ее. Один только вечер, проведенный с Мари – театр, ужин и такие милые и непритязательные прихоти этой нервной, утонченной особы с обостренными нервами, – могли стоить ему месячного заработка. Но страсть была сильнее расчета. Он часто просил деньги у отца. Он покидал ее утром, потеряв голову, а затем в упоении писал ей любовные стихи.

Но если Мари лихорадило от чахотки, то Александра – от сжигающей его ревности. У нее еще оставались какие-то дела со Штакельбергом, она не отказывалась принимать знаки внимания от многочисленных поклонников, разыгрывая перед Дюма роль кающейся грешницы. Чтобы прекратить мучения, он решил уйти первым и уехал в путешествие с отцом по Италии.

Она, почувствовав, что Александр отдаляется, пишет ему письмо, в котором просит объяснить, в чем дело. В любом случае она нежно целует его как любовника или друга, как ему больше нравится – она оставляла ему выбор. Ответ не заставил себя ждать. Александр был краток и немногословен – он не может любить так, как хотелось бы ему; он не может быть любимым так, как хотелось бы ей. Переписка прервалась, роман в жизни был исчерпан, романа в письмах не получилось.

Мари быстро утешилась с гениальным композитором Ференцем Листом, затем уехала в Лондон с графом Эдуардом Перрего, где сочеталась с ним гражданским браком, потом вновь переехала в Париж. Но дни ее уже были сочтены, после брачной церемонии новоявленной графине оставалось жить чуть меньше года. Она умирала 3 февраля 1847 года – тяжело, в агонии, в самый разгар шумного карнавала…

В этом же году Мари воскресил для вечной жизни ее пылкий любовник в романе «Дама с камелиями» в образе Маргариты Готье. Он многое придумал, но именно поэтому роман имел огромный успех у современников и многих поколений читателей во Франции и во всем мире.

Дама с жемчугами...

Красавица дочь генерал-губернатора Москвы Лидия Закревская была замужем за сыном российского канцлера и министра иностранных дел графом Дмитрием Нессельроде. Графа в свое время женили не на Лидии, а на ее наследстве. Отец выдал дочери приданого 300 тыс. российских рублей и отпустил с Богом.

Дмитрий любил свою юную жену (она была моложе его на 17 лет), но та не отвечала взаимностью. Брак по расчету превратился в брак на расстоянии, и граф ничего не мог поделать со своей ветреной и взбалмошной супругой – жалуясь на слабые нервы, она жила на модных европейских курортах, меняла города и страны, пока надолго не застряла в Париже. Там же и произошло ее знакомство с автором нашумевшей книги Александром Дюма. Лидия быстро вскружила ему голову и стала его любовницей. Ей было всего 20 лет, она умна, образованна и красива. Александру – 26; он уже знает толк в любви, ему кажется, что на этот раз он не ошибся и ее чувство к нему подлинно.

Лидия – ужасная мотовка. Она одевается у самой дорогой портнихи Парижа, только для одного устроенного ею бала она потратила на цветы 80 тыс. франков, она удивляет прижимистых парижан приобретением жемчугов длиной в семь метров. Александр, несмотря на уже приобретенную славу, беден, как церковная мышь, его доходов едва хватает на жизнь, он по-прежнему вынужден одалживать деньги у отца.

В марте 1851 года слухи об увлечении Лидии доходят до Дмитрия, и он увозит ее из Парижа. Чувство Александра столь велико, что, заняв деньги у отца и приплюсовав к ним то, что у него было, он бросается вдогонку за супружеской парой. Ослепленный любовью молодой человек проехал треть Европы, пока на границе с Польшей перед ним не опустился таможенный шлагбаум – чиновникам приказали «наглого французишку» в Россию не пропускать, приказ исходил от самого канцлера.

В 1852 году княгиня Надежда Нарышкина передаст Александру весть о разрыве. Тот, пройдя через муки отчаянья, утешится, но сердце его ожесточится. Чтобы полностью изжить роман с Лидией Нессельроде, ему понадобится написать об этом роман. Роман он назовет «Дама с жемчугами».

…и все остальные

Он продолжает писать стихи, повести и романы. Его пьесы идут на сценах лучших парижских театров. Он философствует, он размышляет о взаимоотношениях мужчины и женщины, он пытается проникнуть в суть природы тех, кто сводит мужчин с ума и заставляет совершать безрассудные поступки. Везде коварство, ложь, измены. Прекрасная дама существует только в рыцарских романах. И тогда им завладевает миссионерская идея – обезопасить наивных белошвеек от светских прожигателей жизни, а наивных молодых людей, вступающих в свет, от порочных любовниц.

Моралисты и нравственные судьи почти всегда терпят поражение в этом мире и довольно часто нарушают принципы, по которым советуют жить другим. В то же самое время, когда писатель страстно осуждал адюльтер в своих произведениях, он сошелся с подругой своей бывшей возлюбленной, женой старого князя Александра Нарышкина – Надеждой. Она бежала в Париж вместе с дочерью Ольгой, не забыв прихватить с собой драгоценности. Александру нравилось в ней все. Ему доставляло удовольствие (делился он в письмах к Жорж Санд) «перевоспитывать это прекрасное создание, испорченное своей страной, своим воспитанием, своим окружением, кокетством и даже праздностью».

Князь не давал Надежде развода. Оставаясь формально замужем за Нарышкиным, она рожает дочку от Дюма. Но внебрачная дочь напоминала писателю «Внебрачного сына» (пьеса, написанная им в 1858 году), собственную историю, и давала повод для укоров совести. В 1864 году князь Нарышкин покинул этот мир, и Александр смог жениться на Надежде и удочерить собственную дочь.

Шли годы. Александр по-прежнему в своих произведениях осуждал адюльтер, но это не мешало ему иметь любовницу Оттилию Флаго. Он часто уезжал в ее замок Сальнев. Надежда знала о его увлечении и отчаянно ревновала. В Париже говорили, что Дюма – «самый аморальный из моралистов», а он продолжал писать и поучать: «Женщина никогда не уступает ни разумным доводам, ни доказательствам, она уступает только чувству или силе. Влюбленная или побитая, Джульетта или Мартина (героиня комедии Мольера «Лекарь поневоле». – «НГ-EL») – другого ничего нет. Я пишу это исключительно для сведения мужчин. Если после этих разоблачений они по-прежнему будут заблуждаться в отношении женщин, я буду не повинен и поступлю, как Пилат».

Последняя любовь

Его последней любовью станет Анриетта Эскалье, дочь старого друга, актера «Комеди-Франсэз» Рене де ла Бриера. Он знал ее еще ребенком. Ребенок вырос и превратился в очаровательную девушку. Девушка вышла замуж за скульптора Феликса Эскалье, но была влюблена в… 60-летнего Дюма. Она отдалась ему после первых же невинных объятий, после первого поцелуя. Он любил ее как некое чудо, сумевшее опровергнуть его теоретические построения. Он был стар, а она молода. На закате физических сил Анриетта пробудила его к новой чувственной жизни. Это была любовь на грани помешательства, любовь взахлеб. Анриетта развелась с мужем в 1890 году. В 1891-м, обезумев от ревности, Надежда переехала к дочери. Через четыре года она умерла.

Меньше чем через три месяца перешагнувший через порог своего 70-летия Александр Дюма-сын женился на своей молодой и цветущей возлюбленной. Ему оставалось наслаждаться счастьем, которым одарила его Анриетта, еще целых восемь лет.