О личном пространстве

Angelika Taschen. Interiors Now! Vol.1.
– Koln: Taschen, 2011. – 416 с.

У издательства Taschen – целая серия книг, посвященных интерьерам. Судя по тому, что автор новой книги, посвященной сегодняшним интерьерам, сама Анжелика Ташен, интерьеры – ее любовь. Это видно и по тому, что интерьеры своей квартиры она помещает среди других, самых, по ее разумению, интересных. В мире.

В первом томе серии Interiors now собраны фотографии домов и квартир со всего мира – от Копенгагена до Мумбаи... И до Шанхая. Самые красивые жилища, которые отобрала Анжелика Ташен, – это дома и квартиры художников, архитекторов, скульпторов. Второе, к чему приходишь, разглядывая книгу внимательно: авторам (а за Анжеликой Ташен, конечно, авторами такой книги в равной мере становятся и фотографы, исколесившие оба полушария) удалось обнаружить то, что отличает интерьеры нового времени от их предшественников. 80-е запомнились хромом, стеклом и черной кожей, следовавшее за ними десятилетие – отсутствием блеска и кремовыми тонами. В новом тысячелетии интеллектуалы всего мира собирают предметы мебели 50–80-х прошлого столетия, без всякого стеснения сочетая их с настоящим антиквариатом и произведениями актуального искусства. По мнению авторов, эта тенденция лучше всего отражает внутренний мир самих владельцев, будь то субмарина-капсула Casa Bola архитектора из Сан-Пауло Эдуардо Лонго, объединившая все мифы поп-эпохи, или миланская квартира чудаковатого царя итальянской моды Роберто Кавалли, отразившая черты стиля претенциозной роскоши самого маэстро. При составлении книги не делалось строгой выборки, невозможно в одной книге показать все, искали самое интересное и, по мнению авторов, характерное для страны и эпохи.

Рассматривать эту книгу – все равно как смотреть кино или путешествовать: не надоедает подмечать незначительные детали чужой жизни, причем эта чужая жизнь вызывает искренние уважение и восхищение. Вот уже упомянутый седовласый красавец Эдуардо Лонго, навсегда оставшийся верным идеалам молодости и сохранивший неизменными мельчайшие детали пуристского стиля своего Дома Шара, похожего одновременно и на подлодку, и на летающую тарелку, приземлившуюся среди бразильских новостроек. Внутри – это салон космического корабля, какими их изображали в начале 70-х, с обтекаемыми формами мебели, повторяющей очертания стен, с трогательно одетыми в меховые тапочки ножками столов и стульев, с ненавязчивыми свидетельствами восхищения хозяина женской красотой в виде ваз или картин с изображением соблазнительных форм, и попадающиеся там и сям бутылки с крепким алкоголем. Или буквально светящийся счастьем загородный дом французских декораторов Мишель и Ива Галард, где без всякого пиетета, сообразуясь только с логикой функциональности и красоты, перемешаны между собой стулья из Версаля, садовая мебель, обюссоновские ткани, редкие книги, деревянные лошадки, современные светильники: «Мы покупаем только те вещи, которые нас восхищают не редкостью, а поэтичностью». Хотелось бы встретить старость в такой гармонии с собой и своей половиной.

Впрочем, смелость некоторых персонажей вызывает порой даже оторопь. И не поймешь – как тут жить? Милая австралийская семья из Мельбурна живет в здании церкви, построенной в 1864 году. Снаружи грубая серая кладка, витражи в окнах, кресты на крыше, только как-то уж очень по-дачному смотрятся садовые стулья на деревянном настиле у входа. Внутри – единое светлое пространство с мебелью из стекла и акрила, камин, современные диваны, кухонная зона, полки с домашними заготовками. Спят – в алтарной части.

В таком интерьере приятно провести день-два. А жить всю жизнь? Иллюстрация из книги

В пентхаусе, построенном на крыше берлинского бункера, где выставляется коллекция современного искусства Кристиана Бороса, стеклянные прозрачные стены и грубые бетонные стены, старинные ковры, парящие телевизоры, странный свет. В этом, казалось бы, недружелюбном пространстве нашлось место детской комнате с вполне узнаваемыми «легами» и «плеймобилями». Достаточно редкий пример присутствия детей в этом эстетствующем мире. Резким контрастом на фоне этой бетонной брутальности выглядит квартира самой Анжелики Ташен, по-хорошему европейская, сохраняющая свой берлинский дух. Белое пространство, разделенное черным коридором на парадную старинную и интимную современную части.

Дома – как люди, их не надоедает изучать, иногда радуясь совсем простым вещам: вот в баварской глуши кран, как у нас на кухне, а икеевские лесенки есть now, наверное, даже на Северном полюсе. Не будем брать.