Игорь Бондарь-Терещенко
Заза Бурчуладзе. Adibas/ Пер. с грузинского Г.Саникидзе.
– М.: Ad Marginem, 2011. – 176 с.
Почти все в новом романе Зазы Бурчуладзе, написанном по следам событий августа 2008 года, выглядит как ненастоящее. Собственно, как и реальность, в которой живет главный герой, – так сказать, яркий представитель золотой тбилисской молодежи. Маленькая ненастоящая война, большая, но тоже поддельная грудь очередной подружки. Впрочем, ремарка в самом начале книги предупреждает, что ее название «Adibas» – это суррогат, имитация, фальсифицированные вещь, предмет и явление.
В отличие от предыдущих романов – «Минеральный блюз» и «Instant Кафка» – в новой книге герой неожиданно говорит не только о себе, любимом, но и том, кто его в данный момент любит. Например, Бобо, которая «пасту готовит сказочно, и в именах героев сериала «Lost» не путается, а сосет вообще лучше всех». Или Тако, часто мастурбирующая и принимающая поспешные решения. Или вовсе Нина, о которой «разве узнаешь, кому, когда и как она давала». Собственно, каждая глава романа – это любовная историйка с новой героиней на фоне нарастающей, словно оргазм, тревоги, и если женщин наш мальчик делит на две категории: глотает/не глотает, то главы делятся на «мирные» и «военные».
Что мир, что война: сплошные бред, экзотика и кошмар. Лидия Шульгина. Заглянувшие в бездну |
В «мирных» главах сплошная экзотика, грузинские генералы братаются в шашлычной с американскими, местный дворник смахивает на Бенисио дель Торо в роли доктора Гонзо, упруго-латентный приятель – на блондина-вояку из фильма «Универсальный солдат», а гламурный бомж Гогия похож одновременно на персонажа фильма Кустурицы и на Эдуарда Шеварднадзе. А еще трипы у главного героя случаются среди белого дня, например, о захвате польского президента Леха Качиньского группой террористов по пути в аэропорт.
«Военные» главы не менее абсурдны – над городом проносятся истребители, пальмы у городского бассейна трясутся, вода волнуется, а тбилисцы в шезлонгах и бровью не ведут. Хотя и они в романе разные, настоящие и не очень. В основном, конечно, «бандитские вдовы с силиконовыми грудями, жены бизнесменов с целлюлитом на бедрах, девочки-барби-спермоглоты в огромных солнечных очках, голубые любители рейва с пирсингом в пупках, маменькины сынки со сбывшимися мечтами», но случается и адекватная молодежь. Например, целых сто девочек и мальчиков выстроились вдоль улицы Джорджа Буша и синхронно, как танцоры ансамбля «Риверданс», спустили штаны и опорожнились перед телекамерами в знак протеста против НАТО и вообще.
И на всем протяжении рваного сюжета исподволь нарастает упомянутая тревога, синкопируемая телевизионными выпусками новостей: «уже час не затихает интенсивная стрельба в районе Диди Дигоми», «подразделения российской армии продвигаются по правой набережной Куры», «российские военные катера только что приступили к патрулированию реки Кура от Мцхета до Гардабанского шоссе». Иногда изображение рябит и заедает, и уже не знаешь, не очередную ли клюкву впаривают населению, словно в «Generation П» Пелевина, бойкие политтехнологи.
Разуверившись в реальности видимого мира, герой романа то и дело окунается в мир невидимый. То бишь уже несуществующий, в родные и теплые 90-е. Тогда ведь как бывало, помните? Наш герой, например, и даже очень: «Помню, что скоро уже заканчивал школу, местные девчонки делали минет паршиво и охотно е...лись в ж... (предусмотрительно сохраняя девственность для будущих мужей), ради моды слушал «Депеш Мод», хотя нравилась на самом деле Мадонна (со всеми ее х...выми мышцами и конусными лифчиками), и параллельно с этим всем был влюблен в Мацацо».
А теперь у героя все перпендикулярно: он снимает на камеру не эфемерную войну, а конкретный и мирный трах друзей, из туалета приятель беспрестанно шлет лирические эсэмэски типа «Абхазия – боль моя» и даже за окном его интересуют не бронетранспортеры, а стоящий около них с бутылкой пива знакомый бомж. Кажется, в штанах «Adibas».
