Юрий Мамлеев
Надежда Кондакова. Избор/Выбор. На рус. и болг. яз.
– Пловдив (Болгария), Жанет-45, 2010.
В этой книге есть и жизнь, и смерть, и Россия, и разлука. И звучит это так искренне и обнаженно, что вначале не замечаешь даже поэтического мастерства, стихи просто входят в душу и сотворяют там свой мир. Картины сменяют одна другую, и в каждой – частица души Надежды Кондаковой.
А календарно стихи описывают большой круг времени – от 80-х годов прошлого столетия вплоть до наших дней – начала непредсказуемого ХХI века.
Но на чем же все-таки остановиться? Открываю сборник наугад, и вот стихотворение: «Мой друг, наш хлеб суров и груб,/ а красное вино кроваво,/ но верь: коснется наших губ,/ как шлюха, ветреная слава./ Мы будем речкой и ручьем/ течь по земле, родной когда-то┘/ А родина? Она ни в чем/ и никогда не виновата».
Последние строки поражают, как молниеносная вспышка. И неожиданно приходят на ум строки Анны Ахматовой: «Звезды смерти стояли над нами/ И невинная корчилась Русь».
Эти два поэтических образа Надежды Кондаковой и Анны Ахматовой несут в себе глубокую историческую правду. Страна и ее народ, то есть наша родина, сама является жертвой грозового периода истории.
Любовь к родине у Надежды Кондаковой проявляется настолько естественно, что просто вытекает из самих глубин ее души. Ее чистая любовь не зависит от того, в каком положении находится страна – в бедственном или благополучном. «Как эту вражью слепую муть/ мне переплыть одной?!/ В желчи бессильной не утонуть./ Маму покойную помянуть./ Снять из петли и в последний путь/ мужа отплакать./ И хоть чуть-чуть/ родине стать – родной».
┘Стихи Кондаковой о любви к близким ей людям, о потере близких – эти страницы проникнуты такой нежностью и горечью, что их страшно читать. Но они неизменно притягивают к себе не только благодаря поэтическому мастерству, но и силе какой-то высшей иррациональности, предельной для человека искренности.
«Память взмыла и ослепла,/ сердце встало на краю:/ в этой малой горстке пепла/ я тебя не узнаю./ Но когда земного праха/ бедный прах коснулся твой,/ стала мокрою рубаха/ от лавины грозовой./ И такая дрожь по телу,/ и такая благодать┘/ Сердце, так ли ты хотело/ душу милому отдать?»
Когда прах любимого человека соединяется с прахом земли, смягчить боль может только религиозное чувство. Этим чувством пронизаны многие строки поэзии Кондаковой, но она также осознает, что с этим все не так просто. Современная жизнь с ее суетой и другими напастями может на время оттеснять это чувство, забывать о нем.
Интересно в этом смысле стихотворение, посвященное нелепым архитектурным химерам современной Москвы, меняющим ее исторический облик. И в то же время так изумительно здесь передано состояние любви, что даже преображается все вокруг и сам воздух становится иным (голубым).
Здесь тема любви контрастно вплетается в описание современной Москвы, нашей Белокаменной, которую Кондакова так любит и которая сейчас теряет свой первоначальный образ.
Наиболее сюрреалистическое стихотворение в этом сборнике – несомненно, «Сон в ГУМе»: «Колбаса похожа на крамолу,/ продавщица – на Савонаролу./ Это, может, даже реализм/ социалистический. Но все же –/ на Дали отчаянно похоже:/ если в «изм» добавить катаклизм./ В сон вхожу, как в супермаркет страха┘»
Сюрреализм этого стихотворения глубоко связан с иронией и гротеском. Сюрреалистические образы здесь стремительно возникают, меняются, исчезают┘ Иными словами, супермаркет может вызывать порой мистический страх, если вглядеться в то, что там происходит, – более проникновенным взглядом.
Знаменательно стихотворение «Эта странная жажда – до всех докричаться». Оно посвящено драматической истории любви, но не только. Звучат слова о роковом одиночестве, непонимании, в конце концов, об онтологическом одиночестве перед лицом мира сего.
«Кто ты есть в этом мире, жестоком и жалком,/ как распят на ветрах бесконечной страны –/ над всемирной помойкой, над звездною свалкой,/ словно крест невозможной величины».
Но стремление к единению сильнее всего. «Эта странная тяга пространства к пространству» неодолима и фатальна и достигает своего триумфа в любви.
Дарья Гармоненко 
