Григорий Заславский
Auguste Racinet, The Costume History. – Кельн, 2010. – 416 с.
Сегодня редкий театр может позволить себе дорогой костюмный спектакль, в «Тартюфе» МХТ имени Чехова сам Табаков щеголяет в тельняшке – такова игра ума режиссера и художника спектакля. Редко кто, подобно Вите Севрюковой, оказавшись лицом к лицу с рассказами Шукшина, кинется изучать рисунки тканей провинциальных фабрик второй половины прошлого столетия и, имея на то, разумеется, высочайшее разрешение, закажет соответствующие рисунки малыми и сверхмалыми партиями. Недавняя, к слову, выставка в одной из московских галерей показала, как свободны были в своих «прозодеждных» фантазиях Удальцова, Розанова, Степанова, Попова, Суетин...
Это все – мысли, которые остаются на полях шикарного тома, выпущенного кельнским издательством TASCHEN: интерес к нынешней моде, к дизайну, всему, что относится к изыску, к лишнему, в моде 50-х и 70-х, к винтажным футболкам (кто еще, кроме них, обратит на них внимание выпуском 400-страничного тома?!), неминуемо вывел их к идее выпустить с новыми комментариями старую книгу об исторических платьях. Книга, с которой, как с партитурой, предстоит не только работать, но и жить любому, кто в театре служит. Художник по костюмам – это ясно, но немало других профессий, кому в театре эта книга будет интересна и даже необходима, да и зрителю – чтобы на мякише не проводили.
 По Сеньке и шапка. Такие головные уборы носили в России вплоть до конца XIX века... Иллюстрация из книги |
По пути вспомнил недавнюю деталь из рассказа актера Федора Добронравова: «Я видел спектакль какого-то провинциального театра «Дон Жуан», где выходили все в целлофановых костюмах. Артисты потеют – тело не дышит. После спектакля спросил, почему такое решение – красиво, как в стеклянных колбах, но жутко тяжело. «А мы на склад пришли, говорят, есть целлофан, больше ничего нет...» Эта немецкая книга, в свою очередь перепечатавшая старую французскую, – конечно, не для такого театра. Для богатых. И тех, кто, как говорится, внутренне богат.
Первоначально эта книга – истории костюма и «портретов» костюмов с античных времен и до конца XIX века – вышла во Франции, исследование Огюста Расине на тот момент стало, пожалуй, самым полным исследованием истории одежды: к 1888 году это было уже шесть томов. 500 иллюстраций, почти каждая из которых дает не только представление о самом платье, мужском или женском, но – вокруг – о быте, о прозе жизни, так как платье дается здесь уже не только в парадном своем «изводе», но в быту, это, если можно так сказать, портреты платья, взятые «из жизни». Поэтому, где можно, автор дает жизнь в интерьере, где считает важным – расщепляет костюм на составные части, дает нечто вроде анатомического театра старинного платья. Скажем – военного костюма, в котором деталей было много, а без деталей не выйдет объема.
Совершенно ясно, что для спектакля или фильма «полное собрание» всех частей может и не понадобиться, но знание о том, «из какого сора», конечно, будет диктовать иную пластику, иные манеры, иную «жизнь человеческого духа», сознание, известно, определяет бытие, но и бытие в иных случаях тоже кое-что определяет.
В иных случаях, предваряя встречу с тем или иным национальным костюмом, дается пустое пространство, куда только еще предстоит войти и обжить его человеку в костюме. Стены, мебель, посуда – все замерло в ожидании человека. А люди и их одежды тут представлены по-научному, в географической последовательности и в согласии со сменой вех, – Древний мир, Египет, Ассирия, Израиль, Персия и Фригия... дальше – вне границ Европы (Океания, Африка, эскимосы, североамериканские индусы, мексиканские индусы, южноамериканские индусы, Китай, Япония, Индия, остров Цейлон...), третья часть – Европа от средних до новых времен (от Византии до Голландии начала XIX века), четвертая – традиционный костюм середины и конца позапрошлого века (в том числе и Россия).
Внимательный к деталям, к мелочам, автор отдельно показывает Англию, отдельно – шотландского горожанина, а среди англичан – самых разных особ, и торговца на рынке, и даже безногого инвалида: так, а не эдак он приворачивал обрубок своей ноги к костылю... Водоносы, ремесленники... Русский дом. Изба. «Никакая другая империя в мире не представляет столь большое разнообразие, как Россия... Это разнообразие естественно отражено в костюме». Местами дежурные, местами чрезвычайно остроумные замечания автора по преимуществу сохранены, к прежнему рассказу в начале книги добавлены вступительные слова нынешнего историка моды из парижского Музея моды, Франсуазы Тетар-Виту. Самые занятные – конечно, североамериканские индейцы, эскимосы и проч., – к ним, экзотическим «варварам», авторы первого издания приглядываются с особым интересом, и в этом любопытстве – и опаска, и взгляд чуть свысока – колониальный дух где-то поблизости еще витает.
«Исторический костюм» – из тех книг, которые приятно листать, подробно разглядывая, перепрыгивая через эпохи и возвращаясь обратно – лет на 400 или даже тысячу в далекое дикое прошлое, – листать, лежа в постели с перевязанным горлом, с градусником на стуле рядом и тут же – стаканом молока: далекая жизнь, как раковина, приложенная к уху, шумит, картины того гляди оживут, – слов, конечно, не разобрать, но шум далекой жизни, шелест тканей, позвякивание металлических бус или кольчуги, уже не такое миролюбивое, – все это готово сорваться и то ли выпрыгнуть в комнату, то ли утянуть с собой.
