Евгений Лесин
Из мужского в женское и обратно.
Сальвадор Дали. Венера и матрос. Музей Сальвадора Дали
Дмитрий Стахов. Анафаза: Роман. – М.: Эксмо, 2009. – 448 с.
Сейчас по ТВ идет сериал «Маргоша». Про мальчика, который стал девочкой. И про работу глянцевого журнала. Про работу особенно смешно. Каждые несколько минут кто-нибудь из персонажей обязательно кричит: «Идите работать!» Сама работа, впрочем, почти не показана. То есть они там только идут работать. Идут и идут, как какие-нибудь белые снеги, извините. А вот про мальчика, который стал девочкой, – вполне даже себе нормально. Тоже смешно, но уже в хорошем смысле.
Роман Дмитрия Стахова чем-то похож на упомянутый сериал. И снова в хорошем смысле. Потому что не сериал, не затянут, скорее наоборот. Но тоже про то, как мальчик превращается в девочку. Сюжет пересказывать не буду, он интересный, отчасти криминальный. Автор предисловия Алексей Аграновский, профессор вирусологии биофака МГУ, пишет о «научной» составляющей романа: «...Стахов интересно написал генетико-техническую часть «Анафазы»...» Верю.
Теперь об авторе. Дмитрий Стахов (р. 1954) – московский прозаик и журналист, автор книг «Стукач» (1995), «Арабские скакуны» (2002), «История страданий бедолаги, или Семь путешествий Половинкина» (2002), «Сон в начале века» (2004), «Ретушер» (2007) и др.
Мальчик становится девочкой. А вокруг – сумасшедшие, врачи, преступники и сумасшедшие врачи-преступники, наши дни и недавнее прошлое. Прошлое, от которого герои бегут и в которое хотят вернуться. Но возвращаться приходится туда, откуда бегут, а не туда, куда хочется.
Разумеется, персонажи говорят не только о мужском/женском, говорят они и о литературе. «– Понимаете ли, Денис, наша страна – страна великой литературы. А люди покупают и читают нечто низкопробное. Все эти детективы, все эти боевики. С этим надо что-то делать!» – «Надо, да? Ну, не знаю... – протянул Денис. – Вы, наверное, хотите, чтобы все читали Достоевского, да?» – «Хотел бы», – признал Станислав Олегович, сам Достоевского не любивший. – «Так он же скучный. Писал плохо...»
Достоевский, конечно, не скучный. Писал, может, и плохо, но уж точно – не скучный. Я не буду сравнивать Стахова с Достоевским (чтобы Дмитрий, которого я неплохо знаю и, признаться, люблю и как человека, и как прозаика, не обиделся/не слишком гордился). Но поругать поругаю: Стахов хочет, чтобы у него было и нескучно, и хорошо. Что, как вы сами понимаете, невозможно. Чтобы было нескучно – надо, чтобы было плохо. Чтоб читатель и не расслаблялся, но и не сильно страдал. Я, например, очень страдаю, когда читаю что-нибудь хорошо написанное.
Впрочем, если не только хорошо, но еще и смешно, тогда – не страдаю. У Стахова есть и такое. «Олег был праправнуком великого ученого, правнуком выдающегося писателя, внуком вновь ученого, но уже не великого, а знаменитого, сыном вновь писателя, но уже не выдающегося, а известного...» И хорошо, и смешно. И, кстати, не скучно.
Так, переходя от хорошего к интересному, от интересного к смешному, не замечаешь, что книжка кончается. Сами понимаете, что – достоевщиной. Куда ж без нее?
