Гороховый суп и суицид литературы

«Вопросы литературы»

Пятый номер журнала (сентябрь–октябрь) открывает проблемная статья Игоря Шайтанова, с недавних пор главного редактора «Вопросов литературы». В материале, озаглавленном вопросом «Зачем сравнивать?», Шайтанов дает свое решение проблем взаимодействия и сосуществования поэтики и компаративистики, «глобальной литературы» и «мировой литературы» в контексте русской и западной теоретической мысли. Кстати, в конце этой же книжки «Вопросов» дана полемическая рецензия Шайтанова на учебное пособие «Сравнительное литературоведение», от которого он (как видно, справедливо) не оставляет камня на камне.

В новой, начатой в третьем номере этого года рубрике «Лица современной литературы», напечатаны три портретных эссе о действующих писателях: Артем Скворцов о Льве Лосеве (известие о смерти поэта пришло, когда эссе готовилось в номер), Сергей Беляков об Александре Проханове и Владимир Козлов о Максиме Амелине. Проект более чем любопытный. Авторы рубрики не боятся ни коротких предложений, ни метафор, ни разговорных интонаций, но при этом касаются таких серьезных тем, как советский социальный эксперимент, конспирологические теории в политике, эстетический конфликт между верхом и низом и т.д.

В рубрике «Книги, о которых спорят» – продолжение актуальной и шумной дискуссии вокруг романа «Асан» Владимира Маканина. В роли действующих лиц: критик из Екатеринбурга Сергей Беляков (нападение), versus критик из Северодвинска Андрей Рудалев (защита). Прозаик, а теперь и критик Сергей Чередниченко в статье «Уравнение Маканина», как написано в редакционном врезе, – «подчеркнуто объективен». Дескать, фактических ошибок в романе много, но некоторые из них можно простить. «Дух войны» не пойман, зато удались характеры. Читаю и соглашаюсь.

Еще одни герои номера – Мандельштам и Достоевский. Лада Панова исследует литературные прототипы мандельштамовской любовной лирики. В частности, новые нюансы стихотворения «Соломинка», посвященного Саломее Андрониковой, которую, оказывается, еще до Мандельштама воспел менее удачливый поэт и более удачливый любовник Сергей Рафалович. В том же блоке Лев Городецкий разбирает «Грифельную оду» как манифест «ухода» Мандельштама от русской языковой картины мира. Филолог Ирина Попова и достоевист Карен Степанян спорят о романе «Идиот» в контексте истории культуры. Кстати, фрагмент статьи Степаняна («Дон Кихот и князь Мышкин в поисках реальности»), анонсирующий публикацию в «Вопросах литературы», печатался в «НГ-EL» в начале этого года.

Далее в пятом номере журнала: Форрестер о романе «Мать» Горького как литературном источнике повести Лидии Чуковской «Софья Петровна», Константин Баршт – о направлениях и пределах комментирования художественного текста (это, оказывается, «третья» задача текстолога). Венгерский славист Золтан Хайнади сравнивает, как ни странно, Льва Толстого и Мартина Хайдеггера (главным образом – то, как каждый из них решает проблему жизни и смерти). Востоковед Серебряный (это, если не ошибаюсь, муж литературоведа Людмилы Сараскиной) пишет о Льве Толстом в восприятии Мохандаса Ганди. Елена Калашникова беседует с поэтом, переводчиком, литературоведом Александром Долиным, в основном о переводах японской поэзии в России и японистике.

В этом же номере журнала вы встретите заметки и реплики о русской теме в романе Вирджинии Вулф «Орландо», о пушкинском «Выстреле» и одном из его возможных литературных источников, о Федоре Глинке и «декабристской литературе», о путеводителе по Швейцарии Михаила Шишкина и французской русистике. Плюс краткие, но полные рецензии на один-два разворота. Плюс традиционное «В шутку и всерьез», где Михаил Векслер сыплет стихотворными шутками и парадоксами, в разной степени остроумными. Вот, к примеру, варианты продолжения строки из «Песни о вещем Олеге»: «Как ныне сбирается вещий Олег┘/ а) все выше, и выше, и выше/ б) в Одессу, мой солнечный город/ в) в Женеву с рабочим визитом/ г) нелегкой походкой матросской/ д) в любви перед нею признаться/ е) отваге и правде учиться/ ё) ваш вариант».

«Знамя»

Этот, октябрьский номер «Знамени» – удачный образец не только литературно-художественного, но и общественно-политического журнала. Во-первых, вы найдете здесь диалоги Людмилы Улицкой и Михаила Ходорковского. В переписке писательницы и бизнесмена-сидельца затрагиваются весьма любопытные вопросы, от бытовых до исторических. Ходорковский предстает не кровавым монстром, а умным, повидавшим жизнь собеседником, умеющим хорошо излагать мысли. Вот, к примеру, о повседневном: «Здесь важнейшее условие – самодисциплина. Либо работаешь над собой, либо деградируешь. Среда пытается засосать, растворить. Конечно, бывает депрессия, но ее можно переламывать. Вообще, чем жестче внешняя обстановка, тем мне лично лучше. Удобнее всего работать в ШИЗО, где появляется ощущение прямого, непосредственного противостояния враждебной силе». О Ельцине: «Можно ли было Россию глобально изменить сильнее или лучше, чем он? Можно ли было обойтись без «термидора» и нового застоя, без возвращения «товарищей из органов»? Без чеченской войны, без штурма Белого дома? Наверняка можно. Мы не сумели. Не он – все мы. И какое у меня право судить? Когда мы познакомились, мне было 23. И я хочу сохранить те свои воспоминания. Он уже умер, и это никому не мешает». Важно отметить, что в письмах к Улицкой Ходорковский называет себя государственником, что для меня показалось неожиданным.

Еще две публикации общественного характера – статьи Евгения Степанова о малом издательском бизнесе и Анатолия Ключникова «Двадцать лет спустя». Последний полемизирует с пассажем из статьи бизнесмена Азори Хасии и журналистки Валерии Мироновой «Когда помощи ждать неоткуда», опубликованной в июльском номере «Знамени»: «Государству тому [СССР] не хватало качественных товаров, но оно было защищено от глобального кризиса, который мы наблюдаем сейчас». Ключников опровергает эту сентенцию и доказывает, что любой современный кризис лучше потерянной советской «стабильности». Тема кризиса продолжается в рубрике «Дискуссия», где молодые критики (Лев Оборин, Елена Погорелая, Евгения Вежлян, а также автор этого обзора) обсуждают, сказывается ли финансовый кризис на ситуации в литературе или нет. К выводам приходят самым разным. Говоря общо, что-то меняется, но связано это скорее с движением внутри литературы, а не экономики и общества. Вежлян, к примеру, заключает: «Современное больше не современно. Если же говорить о будущем, то, видимо, эстетическая актуальность вскоре станет «актуальнее» социокультурной, тематической. Наступает эпоха поэзии и артхаусной прозы».

Ольга Богуславская посвящает статью «Гибель империи на большом экране» теме крушения Российской империи в киноиндустрии, разбирая сериал «Империя под ударом» 2000 года, «Гибель империи» Владимира Хотиненко и другие фильмы на эту тему. В итоге Богуславская приходит к слегка пугающему выводу: «Советский период можно представить как выпадение из истории России, отклонение от ее нормального течения. Тогда 17-й год будет по-прежнему означать переход от правильной жизни к неправильной, а 91-й знаменовать «начало мучительного выздоровления». А может статься, что левая идея, которая проявляет себя все более настойчиво даже там, где ее раньше никто не встречал, еще заставит кинематографистов от мейнстрима посочувствовать «восставшему трудовому народу» в 17-м и «обманутому народу» в 91-м. Тем более что дорожка, которую прокладывает современное кино, вероятно, вопреки задуманному, уже забирает куда-то в сторону Карла Маркса. Еще буквально один поворот – и там».

В номере также статья Михаила Эпштейна о народном любомудрии у Пригова, документальная проза Владимира Шарова, рассказ покойного Романа Солнцева с теплым предисловием Евгения Попова, стихи Геннадия Русакова, Константина Ваншенкина, не говоря уже о традиционном блоке рецензий и библиографической рубрике «Ни дня без книги» Анны Кузнецовой. Что резануло глаз, так это имя «глянцевой» писательницы Арины Холиной в содержательном списке. Впрочем, приток авторов из совсем другой оперы в «толстяки» – не это ли брезжущий свет возможного расцвета?

«Литературная учеба»

«Литературная учеба», журнал за последние «надцать» лет почти напрочь забытый, в прошлом году испытал чудесное воскрешение. Из литературно-философского превратился снова в литературно-критический, сократил худлит до самого минимума, сделал упор на статьи о литературе для широкой аудитории. Опубликовал несколько эксцентричных статей, имевших скандальный успех в Интернете (взять хотя бы довольно бестактную статью некоего Евлампия Салопова о гражданственности в поэзии из прошлого номера). Наряду с этим в журнале стали появляться серьезная филология и эссеистика, разборы и рецензии, в частности, статьи Владимира Козаровецкого, Игоря Шайтанова, Льва Скворцова и т.д.

Самые интересные тексты пятого номера (журнал выходит шесть раз в год), на мой взгляд, носят мемуарный характер. Это воспоминания Козаровецкого «Бодался теленок с «Новым миром»» об истории, случившейся с автором в середине 60-х после написания рецензии на новые переводы Бернса. Это эссе поэта и режиссера Олега Филиппенко о московской литературной жизни 90-х годов (в мемуарах то с благодарностью, то далеко не хвалебно упоминаются действующие лица сегодняшнего литпроцесса Кирилл Анкудинов, Юрий Кублановский, Людмила Петрушевская и другие). Это рассказ «любителя-исследователя литературных текстов», томчанки Нины Левиной о встречах со вдовой Даниила Андреева Аллой Андреевой незадолго до ее страшной гибели.

Блоки о современной литературе «Литература и современность» и «Субъектив», на которые в «Литучебе» делается акцент прежде всего, на этот раз не настолько убедительны. Довольно слаба, к примеру, статья молодой поэтессы Екатерины Ратниковой «Читать или не читать?», где она разбирает недостатки художественных текстов, публикуемых в толстых журналах. Впрочем, тексты Александра Журова о «Елтышевых» Романа Сенчина и Ольги Медведевой о «Больной» Василины Орловой стоит почитать. Вот, что пишет о Сенчине Журов: «Раньше Сенчин последовательно развивал изначальные тенденции своего художественного видения, но вот взгляд его во всех подробностях высветил стену, которой мы придавлены, а биться в нее головой сил у него как будто бы нет. И что же дальше? Ведь, кроме стены, для него как для писателя, похоже, ничего не существует. Когда я читаю Сенчина, у меня всегда возникает вопрос: зачем мертвецам писать книги, если они не верят в воскресение?» Радостная нота. И Ратникова, и Журов, и Медведева – кстати, еще студенты Литинститута. Это вкупе с материалом сотрудницы «Учительской газеты» Анны Хрусталевой о том, как она сдавала ЕГЭ, и традиционной рубрикой «Давайте разберемся?», в которой Татьяна Новак разбирает тексты сетевых авторов, придает этому номеру «Литучебы» специфически «учебный» характер. Эту «учебность» оттеняют зрелые стихи Константина Ваншенкина и глава из романа Гарри Гордона «Обратная перспектива».

Из «лингвистических» материалов: стилистические заметки языковеда Льва Скворцова на полях романа Владимира Орлова «Камергерский переулок», статья иркутского профессора Валерия Даниленко о лингвокультурологических воззрениях Пушкина и статья Надежды Годенко о выразительных возможностях специальной лексики.

Из более живого: интервью с поэтом Сергеем Арутюновым, который, как ему свойственно, чрезвычайно красноречив и метафоричен, заявляя, что литературная критика – сплошь вся клановая, в поэзии главенствует «вектор испохабливания», а «наша страна страшно нам очужела». «Хреновато другое: литературы нет. <┘> Нет такого понятия – «литература нулевых». Есть обойма людей, которых якобы читает страна, но и это ложь. Не читает. А читает она совсем других людей, если это вообще люди, а не роботы, – больно имена вычурны, а стиль провинциально фельетонен».

«Новый мир»

Кстати, о том, есть у нас литература или нет. Этой теме посвящена статья Аллы Латыниной «Слово в визуальном мире», напечатанная в десятой книжке «Нового мира». Там она увлекательно комментирует книгу композитора Владимира Мартынова о конце времени русской литературы, который, по его мнению, вытекает из исчерпанности типов отношения автора, текста и социума (все это подробно расшифровывается в статье). Латынина шаг за шагом выбивает клинья из-под мартыновских логических конструкций. При этом, не соглашаясь с главными тезисами книги, она признает ее умной, ироничной, беспощадной и более актуальной, чем жизнерадостные дискуссии о будущем литературном расцвете.

Обратите внимание на раздел «Философия. История. Политика». Там опубликованы статьи философов Сергея Роганова и Татьяны Касаткиной о «черном феномене» свободного сознания – самоубийстве. Статистика, философия, история, культурология, медицина, литература – и Роганов, и Касаткина в своих рассуждениях привлекают каждое из этих знаний. Финал Касаткиной – мажорно-религиозный: «Господь каждого из нас пригласил на праздник», финал Роганова – абстрактно-афористичный: «Идиотия философии надежно хранит бессмертие солдатика текста подальше от течения будней. Точка».

В «Книжной полке Евгении Вежлян» – восемь изданий получают от критика «плюс» (в том числе дебютный роман Сергея Самсонова, тереховский «Каменный мост», сборник статей Майи Кучерской и, как ни странно, довольно посредственная проза Феликса Шведовского). Дмитрию Галковскому (публицистическая книга «Два идиота») и Наталье Ключаревой (роман «SOS!») – «плюс-минус».

Одна из недавних изюминок «Нового мира» (наряду с художественным дневником Дмитрия Бавильского, кинообозрением Натальи Сивирли и «Периодикой» Андрея Василевского) – «Телеобозрение Екатерины Сальниковой». В октябрьском номере речь идет о кулинарных передачах и вообще о еде на экране. «ТВ ненавязчиво напоминает своим зрителям их место в истории. Если в советскую эпоху в ходу была железно-производственная тематика («Мы растем из железа», «Мы только гайки великой спайки»), то сегодня ее заменяет молчаливое мелькание кулинарных эпизодов. Никто, конечно, не поет «Мы лишь ингредиенты┘». Но визуальные образы не нуждаются в вербальных расшифровках, с которыми не так уж приятно соглашаться. Визуальные образы молчаливо и мягко адаптируют рядовых людей к тому, что они неизбежно попадают в салат раннего зеленого капитализма».

Тему еды подхватывает в своих стихах Виталий Пуханов: «Жили-были вместе пятнадцать лет./ Ели суп гороховый на обед» или «Картошку ест/ Святой и вор./ Картошка рада всем./ Она – любовь сама./ Не спорь!/ Картошку я не ем./ Петрушкой был./ В бульоне плыл./ Соль-перец не забыть./ Но я картошкин/ Помню пыл./ Хочу картошкой быть». Обрадовалась стихам Анны Русс, но радость слегка потухла. То, что представлено в последней «новомирской» подборке – гораздо бледнее прежнего. Зато в номере довольно много молодых поэтов-прозаиков: помимо Русс – Ирина Богатырева, Инга Кузнецова, Полина Клюкина.

Интересна статья председателя мандельштамовского общества Павла Нерлера «Сталинская премия за 1934 год» о следственном деле Осипа Мандельштама. Взялась за нее с жадностью еще и потому, что, будучи ребенком, получала от Нерлера резинового Хрюшу и калейдоскоп, которые до сих пор живы. Впрочем, сам он об этом, конечно, не помнит. Также в номере – новые переводы из Гийома Аполлинера, блок рецензий и библиографические листки.

«Октябрь»

Треть октябрьской книжки «Октября» занимает продолжение добротного романа Анатолия Наймана «Груда, колос и совок». Далее – Михаил Левитин с невоплощенным киносценарием из трех частей. Далее – стихотворная подборка поэта и переводчика Юлия Гуголева с довольно искусственным последним стихотворением («Черная накидка./ Из тротила пояс./ Лучше б ты, шахидка, не входила в поезд./ Лучше б у вокзала не встречал ОМОН./ Ты б им показала, что есть угомон./ Если не до сна, ёпт,/ вот вам наш хабар./ Все сейчас узнают,/ что – Аллах Акбар,/ чтоб несли как велено/ бремя белой расы/ лесины-емелины –/ жиды-пидорасы,/ ехалось чтоб швыдко/ и большим и детям./ Мы с тобой, шахидка,/ в следу’щем поедем») Далее – рассказ петербургского прозаика Владимира Шпакова «Сероводород» об охраннике «маленького» олигарха.

Весьма любопытно почитать тексты участников выступлений и перформансов международной поэтической программы в рамках летней Венецианской биеннале современного искусства. Поэты Евгений Бунимович, Александр Рытов, Андрей Тавров, Марк Шатуновский, Светлана Захарова, Вадим Месяц, Евгений Никитин, Игорь Караулов, Андрей Родионов публикуют свои заметки и впечатления о биеннале, попутно рассуждая о переводимости поэзии и современном искусстве. Всплыло много интересных подробностей. Как пишет Шатуновский, «все старались как могли. Евгений Никитин один раз даже разорвал на себе рубашку, а в другой – порезал специально набитое песком пальто, из которого этот самый песок и посыпался ручьями, должно быть, символизируя собой сомнительной консистенции поэтическую кровь. Западные поэты тоже старались не отставать». Западные поэты (Василис Аманатидис, Алессандро Ниеро, Джон Хай, Риккардо Хельд, Альфред Губран), надо сказать, тоже представлены в этом блоке в переводах.

В этом номере – второй по счету диалог из цикла «Причуды памяти» (предыдущий был в седьмом номере). Беседуют писатель Александр Мелихов и «живой классик» Даниил Гранин. Беседуют на самые разные темы. Разговор, изначально инициированный книгой Гранина «Причуды моей памяти», в основном вертится вокруг понятия «слава». «А.М. Когда друзья говорят, что написанное тобой блестяще, замечательно, а тебя при этом не печатают, все равно обидно, но уже не так. Ницше считал, что между славой и признанием узкого кружка – глубокий овраг, но между признанием кружка и полным одиночеством – пропасть. Д.Г. Я полагал, что вы поставите более злободневные и острые вопросы... Вот тот же самый Никита Михалков, ну что это такое? А.М. О чем вы конкретно говорите? Михалков несколько очень хороших фильмов поставил: «Пять вечеров», «Урга», «Неоконченная пьеса для механического пианино»... Д.Г. Дело не в этом, а в том, что слава и власть – они связаны».

В рамках Года Гамсуна (со дня рождения Кнута Гамсуна в этом августе исполнилось 150 лет) «Октябрь» публикует письма и воспоминания Кнута Гамсуна, его жены Марии Гамсун, актрисы МХТ Марии Германовой, а также обращение посла Королевства Норвегия в России г-на Кнута Хауге (вступление, перевод и публикация Натальи Будур). Речь идет о литературных и театральных связях норвежского классика с Россией. Театральную тему продолжает Борис Минаев в рубрике «Литчасть». Это короткое эссе (набор впечатлений) под названием «Своим голосом» о спектакле Робера Лепажа «Липсинг», который показывали в Москве во время 8-го Чеховского фестиваля.