Чудо признания

Мой талисман. Избранная лирика А.С.Пушкина. Двуязычное издание с рисунками поэта/ Перевод, комментарии и биография Пушкина Джулиана Генри Лоуэнфельда.– СПб.: Пушкинский фонд, 2009. – 744 с.

Если американец берется за какое-нибудь серьезное дело, то вслед за Пастернаком он может сказать: «Во всем мне хочется дойти до самой сути:/ В работе, в поисках пути, в сердечной смуте...»

Дастин Хоффман проводит месяцы в психушке, постигая жизнь «человека дождя», Джек Николсон приказывает на съемках разрезать себе нос, чтобы по-настоящему ощутить адскую боль и зафиксировать ее в кадре, Шарлиз Терон превращается из красавицы в «монстра», чтобы защитить своей ролью на экране жизнь тех, кому не так повезло, как ей, и кто оказался на обочине общества. Это не капризы звезд – так живут все или почти все американцы, уж если за что-то берутся, во всем идут до конца.

А если представить, что так вот совпало: один американский парень родился почти в один день с Александром Сергеевичем Пушкиным? Как вы думаете, какая судьба ждет этого счастливца? Правильно! Это значит, что родившийся 7 июня американский парень, во-первых, гений, во-вторых, поэт, в-третьих, журналист, в-четвертых, драматург, в-пятых...

А вот то, что «в-пятых», удивит даже скептиков.

Знакомьтесь! Джулиан Генри Лоунфельд. Человек, который не только выучил русский язык, влюбившись в него, не только говорит на нем без какого-то акцента, но и является таким выдающимся переводчиком русской поэзии и литературы, что здесь можно воскликнуть – Автор всегда равен Переводчику! Переводчик послан Всевышним для того, чтобы донести величие и глубину русской литературы и поэзии до слуха простых людей во всем мире, раз уж весь мир говорит на английском.

Джулиан – пушкинист. Он может говорить о любимом поэте часами. Эх, были бы сейчас живы Тынянов, Лотман и Эйдельман – с каким упоением они засели бы с Джулианом за круглый стол, и диспут их длился бы вечно. Диспут о Любви к Царскосельскому Гению.

Русская литература очаровывает даже американцев... Луис Рикардо Фалеро. Чаровница. 1878

При этом Джулиан с американской деловитостью может днем вести какие-то сложные адвокатские дела на Манхэттене, он может судить и защищать, и выигрывать дело за делом, вооружившись уважаемым званием ведущего нью-йоркского адвоката. Но вот проходит рабочее время, и Джулиан становится самим собой. Гением. Поэтом. Переводчиком. Автором. Человеком мира и Человеком, утверждающим мир. Потому что его миссия – именно мир на земле, мир, который достигается только культурным взаимообменом, взаимопониманием, любовью к ценностям, созданным человеческой Душой, Умом, Сердцем.

И если американцы теперь открывают красиво изданную самим Джулианом книгу неизвестного для них русского поэта Пушкина, то они с первых же строк перевода влюбляются в царскосельского бунтаря и с упоением читают. И не только Пушкина, но и всех самых выдающихся российских поэтов и писателей переводит Джулиан!

Его ведет за собой великий скиталец с пламенным сердцем, Михаил Юрьевич Лермонтов. Его тончайшей поэтической интуиции подвластны сложный футуристический слог и ироничный излом Маяковского. Его душа откликается на боль великого трагического поэта Есенина. Его волнует судьба неизвестной русской девушки, которая решилась на страшный подвиг, и жизнь ее все еще трепещет в строках великого Тургенева. Он страждет вместе с Цветаевой. Он болеет вместе с Мандельштамом.

Сегодня, в самом начале XXI века, Джулиан Лоуэнфельд перевел ритм в ритм всего «Евгения Онегина» и «Маленькие трагедии» Пушкина!

Сегодня, в самом начале XXI века, Джулиан Лоуэнфельд впервые в истории американского театра осуществит постановку «Каменного гостя», «Пира во время чумы» и других гениальных пушкинских предупреждений человечеству в Арт-центре Михаила Барышникова – еще одного русского гения. Впервые в Нью-Йорке собралась труппа замечательных американских актеров, готовых пойти за Пушкиным и Лоуэнфельдом.

Это значит, что Мысль и Чувство, заложенные царскосельским гением и донесенные до слуха американцев гением из Нью-Йорка, достучатся до сердец самих актеров и – американских зрителей. Чудо непременно произойдет – чудо открытия! Чудо узнавания! Чудо признания! Признания американцами Пушкина. Признание россиянами Джулиана Лоуэнфельда. Мало кому в наше время суждено ТАК любить Россию, как мистеру Лоуэнфельду. Будет преступлением не ответить ему взаимностью.