На грани, или За все заплачено

«Дружба народов»

Леонид Губанов. Поэт, как первый снег. «Я родился с неизвестною звездой./ Ты, История, не охай и не вздорь,/ б ы л о !/ Я родился там, где ноют про тоску/ под заплывшими глазами у иконы,/ там, где в царстве босяков и потаскух/ восходила моя Царская корона./ Я родился,/ догорали два угла,/ и печально перезванивались Главы,/ и держали наготове два пера,/ две надежды, две жены и две державы!» Леонид Губанов (1946–1983) сейчас занимает видное место в истории отечественной словесности, тысячными тиражами разошлись его поэтические сборники. Но это сейчас. А при жизни были опубликованы всего 12 строк. И те со скандалом, благодаря усилиям Евгения Евтушенко. При жизни – самиздат, психиатричка, одиночество. «ДН» предлагает читателю подборку произведений поэта и статью Льва Аннинского «Леонид Губанов: «В таинственном бреду».

Елена Холмогорова. Граница дождя. Повесть. «На песке были нарисованы непонятные линии и стрелочки. «Это речка, туча, дождь – круговорот воды в природе», – торжественно произнес папа. Когда он закончил, Лина задала вопрос, мучивший ее все время, пока папа неторопливо объяснял про испарения и осадки: «Может так быть, что у нас дождь, а на соседней даче – нет?» И тут случилось нечто необычное: папа, у которого всегда были готовы ответы, на этот раз задумался: «Интересный вопрос. Конечно же, есть граница дождя, ты права, но, поверишь ли, я никогда в жизни ее не видел. Может быть, тебе повезет». Девочка Лина растет, взрослеет, стареет. «Граница дождя» – ненавязчивое повествование о жизни, о том, что она проходит незаметно, и только оглянувшись назад можно понять, что жизнь – комната смеха, а каждый прожитый миг – точка невозврата┘ И не надо спрашивать «почему»...

«Совесть: бесполезное свойство души?» Журнал печатает материалы круглого стола, проведенного по инициативе писателя Даниила Гранина. Участники: Даниил Гранин, директор Института философии РАН Абдусалам Гусейнов, ректор СПбГУП Александр Запесоцкий, профессор, зампредседателя Российского Пагуошского комитета при президиуме РАН Сергей Капица, главный редактор «Известий» Владимир Мамонтов, президент Адвокатской палаты г. Москвы, член Общественной палаты Генри Резник. Тема: совесть и другие обесценившиеся сейчас свойства, морально-нравственное состояние современного общества. Почему в России наблюдается духовный упадок? Связано ли это с общемировыми процессами или духовное обнищание – нечто особенное, характерное только для нашего многострадального отечества? Что такое патриотизм: последнее прибежище┘ негодяев или достойных людей? Какие качества характеризуют истинного патриота и каковы проявления настоящей любви к родине?

«Знамя»

Дмитрий Веденяпин. Пустота как присутствие. Стихи. Скорее «поэзия как воспоминание». Хронотоп – прошлое, замшелое, развалившееся, но четко описанное из настоящего, сфотографированное в нарушение всех временных законов, как если бы и в самом деле возможно было бы «сегодня» сфотографировать «вчера». Словом – можно.

Елена Долгопят. Наталья Петровна. Рассказ. «Пока холодильник оттаивал, Наталья Петровна смотрела в кухне почту, мусор она уже вынесла. Грязное белье лежало, тухло в ванной, она его простирнула, ей было не сложно, зато приятно потом сидеть, зная, что в доме все в порядке, и даже часы тикают, – Наталья Петровна завела. Она листала газеты и рекламные листки, ей было немного странно, что она сидит так спокойно одна в чужом доме, ей казалось, она в душу чужую вошла таким образом, невольно, и потому она все делала в этом доме осторожно, боясь задеть, потревожить именно душу человеческую┘» Героиня обладает редкой деликатностью, даром самопожертвования, почти саморастворения в других и ради других. Что, конечно же, в значительной степени усложняет ее собственное существование.

В рубрике «Россия без границ» материал «Расширение взгляда: кого из современных русских писателей переводят в мире». Редакция журнала обратилась к литературным критикам, переводчикам из стран ближнего и дальнего зарубежья с просьбой подготовить краткий обзор переводов современных русских авторов в этих странах за последние годы. В этом номере ответы Габриэллы Импости (Италия), Елены Зейферт (Казахстан), Жорди Морильаса (Испания), Эмила Николова (Болгария). И что же? Вывод напрашивается неожиданный: для современной русской литературы самый проблемный регион – ближнее зарубежье.

Юрий Жидков. Небесная неотложка. Рассказ о буднях врача-инфекциониста, работающего в санитарной авиации много лет. По сути, это рассказ о том, что в России, где люди, выполняющие профессиональный долг, – нечто из ряда вон выходящее, потому что выполняют они его, как правило, не благодаря, с помощью, а вопреки обстоятельствам – всегда есть место подвигу: «Впору же не орать, а давно как выть надо в голос. В районах на круг – беда полная. В половине из них педиатров нет. Специалистов попросту везде не хватает┘ Товарищ мой, врач-эксперт, в сфере обязательного медицинского страхования работает, говорит: «Нам в районы с проверками – так и выезжать не нужно. Только на предварительном этапе, при компьютерной обработке реестров, такого нарубить можно! А уж на месте┘ Любую историю бери – и снимай деньги, штрафы и санкции. А каждую вторую – к прокурору┘»

«Иностранная литература»

Июльский номер – тематический. На этот раз тема более чем актуальная: перефразировав известную пушкинскую строчку, редакция озаглавила номер «Как слово наше┘ продается». Составители поставили задачу проследить, какие тернии преодолевает текст на пути к читателю, как он продается, почему его берут (или не берут) издатели, книжные магазины, а заодно и разобраться во влиянии на судьбу книги критики, рекламы, премий и грантов. В дискуссии участвуют писатели, социологи, издатели, книготорговцы, литературоведы.

Дэвид Лодж. Горькая правда. Повесть. Перевод с английского Т.Казавчинской. Повесть родилась из пьесы с тем же названием, которую в феврале 1998 года поставил Бирмингемский репертуарный театр. Автор переписал некоторые диалоги, восстановил купюры, изменил некоторые детали, кое-что добавил. Но в общем и целом это та же история, утверждает Лодж. История о трех университетских друзьях. Сэм Шарп разменял талант на деньги, занявшись сочинением сценариев к телесериалам. Адриан Ладлоу, напротив, бросил писать – ему больше нечего сказать миру, а суетная слава и успех его вроде бы совершенно перестали интересовать. Вместе с женой Элинор он живет на уединенной ферме. Привычное существование троицы нарушает охотница за знаменитостями, журналистка Фанни Таррант. Она выводит на чистую воду писателей, они – ее. А жизнь – всех их вместе. Шила в мешке не утаишь.

« – Сэр Роберт Дигби-Сиссон рыдал в голос, когда прочел, как его расписала Фанни Таррант, – сообщает Элинор, не переставая искать нужную страницу «Ревью».

– А ты откуда знаешь? – любопытствует Адриан.

– Читала в какой-то газете. Вот, нашла. Бог ты мой, что за дикая фотография! Значит, статья и того хлеще. Полюбуйся! – она показывает Адриану газетный разворот с большим цветным портретом Сэма Шарпа. – В сапогах для верховой езды! Он и верхом-то ездить не умеет. И лошади у него нет.

– Это ковбойские сапоги. Он в них гоняет на мотоцикле по бездорожью.

– На мотоцикле по бездорожью! Когда он повзрослеет? Во всяком случае, сфотографировался он перед компьютером, а не на мотоцикле и выглядит дурак дураком в этих своих сапогах...»

В рубрике «Книга – в меняющемся мире» интервью с Александром Гавриловым, главным редактором «Книжного обозрения», журнала «Что читать». Беседует Александра Борисенко. Речь идет о влиянии интернет-публикаций на судьбу книжных изданий, их продаваемость, о литературных агентах и в целом – об уровне писательства в России: «Надо заметить, что в России пишут мало. Писателей в России мало. Это связано с множеством причин. Во-первых, с экономическими – писательством не проживешь. Во-вторых, с обстоятельствами общественного мифа – нет фигуры великих живых писателей. Понятно, что английская девочка, садясь писать, помнит, что Джоан Кэтлин Ролинг немножко богаче королевы. Русская девочка, садясь писать, припоминает, что у Пушкина жизнь не сложилась, его застрелили на дуэли».

В разделе «Интервью с директорами книжных магазинов» беседа Мадины Алексеевой с Борисом Куприяновым, директором магазина «Фаланстер»: «На Западе неуклонно растет интерес к литературе non-fiction, у нас же пока действуют антиэкономические законы: у нас не спрос рождает предложение, а пока еще предложение рождает спрос, хотя, конечно, по сравнению с 1990-м книг non-fiction стало больше. <┘> мне хотелось бы, конечно, чтобы в России появлялись пусть малотиражные, пусть малоизвестные, пусть плохо изданные авторы, которые приковывали бы к себе внимание. Сегодня я их просто не вижу».

В рубрике «NB» – ключевая статья номера: «О словесности и коммерции сегодня. Заметки социолога» Бориса Дубина о том, какова современная российская литературная действительность и почему: «Сегодня в России можно выделить и наблюдать словесность трех типов: «литературу конвейера» (либо книжного ларька – на вокзале, возле метро и т.п.); «литературу уровня» (или большого книжного магазина, отдела в супермаркете); «литературу поиска» (или малого магазина вроде московского «Фаланстера»). <┘> Важно, что эти три коммуникативные зоны не пересекаются или почти не пересекаются ни по изданиям, ни по кругам публики, больше того – они все заметнее отслаиваются и отталкиваются друг от друга. Это возвращает к теме фрагментирования и самоизоляции – основных характеристик современного российского социума как сообщества «выживающего», адаптирующегося и лишь в малой степени «живущего», развивающегося, динамичного».

«Москва»

Александр Самоваров. Организованный хаос. Роман-антиутопия. Россия, две тысячи далекий год. Идет бесконечная и бесцельная война. Страна поделена на округа. Журналист Иван долгие годы прекрасно существовал в алкогольном округе. Но его случайно протрезвили и уже осознанно отправили в путешествие по России. Вот только цель Ивану неизвестна. Квест по-русски, в котором задачи персонажа туманны: то ли найти любимую женщину, то ли встретиться с героическим генералом Каштановым, то ли – с самим президентом. Продолжение в следующем номере. «Иван проснулся в темной комнате и почувствовал тотчас мучительную боль во всем теле. Протянув руку, нащупал на прикроватном столике пульт управления. Движение было чисто механическим. Он ничего не помнил. Где находился, который сейчас год, и тем более не знал, что его ожидает».

Сергей Васильев. Слишком время накренилось. Стихи. О любви и жизни. Безрадостно. «Как странно, милая, что ты/ Жива и что никто не знает,/ Что нас не версты, а кресты/ Печалью страшной осеняют./ Как больно, милая, что я/ Не умер, в сумерки играя,/ Что темной ложью бытия/ Ни ада не постиг, ни рая./ Как жалко, милая, что мы/ Не встретились годами раньше/ Среди сугробов, средь зимы,/ Которая казалась страньше».

«Первый год нового президента: видны ли признаки нового курса?» С таким вопросом журнал обратился к российским социологам и политологам. Ответы разные, но суть одна – нового курса нет, есть тандем и отношения внутри него (на политической кухне, по выражению Дмитрия Андреева, заместителя главного редактора журнала «Политический класс», «один готовит, а другой моет посуду»). К этому сводится вся российская политика. «Есть еще и такой вопрос: насколько подходит тандемный способ правления для самой России? Наша история говорит о том, что одновременное «мирное» существование двух центров власти на одном и том же пространстве оказывается порой физически невозможным. Так, в годы Гражданской войны уже была попытка построения властного тандема – между атаманом Григорьевым и батькой Махно (под популярным тогда лозунгом «Вместе бить жидов и коммунистов»). Однако Нестор Иванович Махно на встрече с Никифором Александровичем Григорьевым внезапно вынул шашку и зарубил его одним ударом с криком: «Нема двух атаманов!» Так печально закончился недолгий опыт первой российской «тандемократии». (Юрий Солозобов, политолог.)

«Новый мир»

Захар Прилепин. Леонид Леонов. «Игра его была огромна». Журнал публикует главы из книги модного ныне писателя о классике. Полностью труд Прилепина выйдет в серии ЖЗЛ. «Уже будучи стариком, Леонид Леонов сказал однажды, что у каждого человека помимо внешней, событийной, очевидной биографии есть биография тайная и ненаписанная. Не без трепета мы берем на себя смелость совместить, сшить не самой ловкой иглой в нашем повествовании обе эти жизни воедино».

Мария Ватутина. Долг перед родиной. Стихи – мрачноватые зарисовки о тех, кто свой долг уже выполнил и ждет смерти. «Пеппи Длинныйчулок сидит в морщинистом ветхом саду./ Перед ней дырявое дерево. Она кладет в него ерунду,/ А дети потом находят: сладкую газировку, булки, чулки./ На террасе лошадь. Точат ее червяки./ Лошадь давно подохла. Пеппи выросла и сидит в кустах./ Все думают, что она умерла, что лошадь съела ее, но страх/ Не мешает им приходить и искать, что там выросло: хлеб и вода./ А при жизни ее было еще страшней приходить сюда».

Аркадий Рух. Океан ждет. Размышление на актуальную тему: о противостоянии бумажной и электронной книги. Автор предлагает разобраться, есть ли противостояние и как на самом деле складываются отношения традиционной печатной и электронной продукции в мире и в России: «Между тем ничего принципиально нового отнюдь не происходит: относительно недавно, по историческим меркам, цивилизация уже пережила кардинальную смену носителя, отказавшись от рукописей в пользу печатного станка. И между прочим, тогда это тоже вызвало немалый шок у современных ревнителей духовности. <┘> С одной стороны, появление книгопечатания вывело литературу за рамки сугубо церковного (монастырского) дискурса – несмотря на то что еще несколько веков основная масса книгопечатной продукции складывалась именно из книг духовного содержания; с другой же стороны, именно книгопечатание выпустило на свободу демона беллетристики, нынче правящего бал на книжных прилавках. Механизм этого явления прост и прозрачен: с увеличением аудитории требования, этой аудиторией предъявляемые, падают по экспоненте. Можно констатировать, что эволюция литературы в то же время есть регрессия от элитарного к массовому».

«Наш современник»

Борис Шишаев. Время любви. Роман. Известный кардиохирург Велешев переживает в течение нескольких лет несколько трагических событий – смерть матери, а потом – и жены. После первого потрясения он возвращается на малую родину, после второго – ждет новой любви, которая сваливается в буквальном смысле с неба┘

Марина Шамсутдинова. Мы, выжившие в девяностые. Стихи. Молодая поэтесса вспоминает о 90-х, на которые пришлась юность ее поколения. «Нас кормили голодные матери,/ Посылая отцов по матери./ Некоторые залезали в петлю,/ С запиской: «Не прокормлю!»/ Детдомов тогда открывалась тьма –/ Нас толпой возвращали стране, государству./ Детсады превращали в детдома,/ Нам светила колония да тюрьма./ Государи заступали на царство,/ Плодилось новое барство...»

Андрей Фурсов. Капитал(изм) и модерн – схватка скелетов над пропастью. По мнению кандидата исторических наук, директора Института русских исследований Московского гуманитарного университета, мы существуем в переломную эпоху, в конце современности (модерна), а точнее – «мы уже покинули старый мир, но еще не вступили в новый – сегодня мы живем между мирами, в «in-between-world», как сказали бы англосаксы, на хроноводоразделе». Что ждет нас впереди? Чтобы прогнозировать будущее, исследователь предлагает разобраться в прошлом: «Поймаем этот момент и посмотрим на будущее сквозь призму тенденций развития капсистемы в эпоху модерна (1789–1991 гг.), ведь каждая новая система возникает как снятие противоречий прежней, как преемственность-через-разрыв – новые системы не возникают путем простой филиации из старых. Современное (modern) общество и капсистема не исключения, и многое в посткапиталистической, постсовременной системе можно понять из логики развития их предшественницы. Сквозь призму тенденций развития капсистемы эпохи модерна, сошедшихся в одну точку, точку бифуркации (по-видимому, 1975–2025 гг.), – это и есть миг-вечность, мир между прошлым и будущим, in-between-world – попытаемся заглянуть в будущее, которое приходит как кризис-матрешка, и поразмышлять о природе этого кризиса».

«Октябрь»

Игорь Иртеньев. Мне слово нравится «уборная». Стихи. Побольше иронии по отношению к себе и миру плюс добрая старая рифма – вот неустаревающий рецепт хороших стихов.

Вячеслав Пьецух. Штрихи к портрету Галины Петровны Непейвода. Рассказ. О метаморфозах, произошедших в голове пламенной коммунистки, превративших ее сначала в диссидентку, а затем заставивших разочароваться и в новом строе. Всему виной – «сомнительный червячок», заведшийся между гипофизом и правым внутренним ухом Галины Петровны.

Даниил Гранин, Александр Мелихов. Любовь – это лучшее изобретение человечества. Писатель Александр Мелихов, усмотрев в авторе «Причуд моей памяти» совсем другого, неизвестного Гранина, не социального прозаика, а лирика, предложил идею цикла бесед двух писателей о вечном и суетном. Диалог состоялся. Писатели обсуждают суетное и вечное. Беседа тем более интересна, что взгляды участников часто не сходятся. «Д.Г.: <┘> Мне кажется, что жизнь души и ее движения, такие, как любовь, то, что всегда занимало большое место в литературе, сейчас и в жизни нашей, и в литературе как-то сузилось. Не знаю, на чем искусствоведы сходятся, а вот мне кажется, что литература, поэзия родились из желания человека высказать чувство – чувство любви к детенышу своему, чувство любви мужчины и женщины, восхищения перед красотой мира. <┘> А.М.: Завидую вашему отношению к миру и литературе, потому что мне-то кажется, что литература и искусство родились из страха, из стремления человека позабыть о своем мизерном и ничтожном месте в бесконечно могущественном и безжалостном мироздании. Человек стремится изобразить себя хотя бы красивым, чтобы утешиться в своей беспомощности, и любовь – одно из главных утешений».