Россия: жизнь человека

Наталья Ключарева. SOS!: Роман. – СПб.: Лимбус Пресс, Изд-во К.Тублина, 2009. – 192 с.

Что нужно знать о Наталье Ключаревой? Первое – она молодая. Родилась в 1981 году (Пермь), получила филологическое образование (ЯГПУ). Второе – она писатель. Периодически публикуется в «Новом мире». Финалист премии «Дебют» (номинация «Поэзия», 2002), лауреат Литературной премии имени Юрия Казакова (рассказ «Один год в Раю», 2007). Роман «Россия: общий вагон» еще в рукописи оказался в списке претендентов на «Нацбест», то же самое было и с романом «SОS!». Третье – Ключарева пишет о жизни человека. Даже тогда, когда основной темой выбирает Россию. И этот пункт самый главный.

Жизнь страны состоит из жизни населяющих страну людей. Кто же эти люди? Мы с вами. Падающий в обморок Никита. Учитель географии из села Дудки. Антонина, зря верившая мужу и государству. Или главный герой романа «SOS!» – художник Гео.

Полное имя – Георгий, основная черта – мечется, мучительно ищет смысл жизни. Победоносец сомнительного свойства, потому что его долгожданная победа над самим собой омрачена покалеченными судьбами близких людей. Как ни пытался автор в конце романа успокоить читателя (отчаяние Гео переросло в смирение, он приблизился, как сумел, к Богу, вроде бы понял, чего хочет от жизни), победа Гео все равно не кажется такой уж окончательной.

Слишком все зыбко и в этом мире, и в психике Гео. Сегодня он наконец-то берет в руки карандаш и рисует любимую Юлю с младенцем на руках – практически аналог Богородицы (только эту Богородицу он годами ранее бросил, она подсела на наркотики, сделала аборт, лечилась в наркодиспансере, вылечилась, вышла замуж за его друга и ударилась в религию), а завтра┘ А что будет завтра? Вдруг новый надрыв? Вдруг новый виток поисков смысла? Опять запой, опять галлюциногенные грибы, опять оппозиционные митинги, опять эпатажные выставки, цель которых, как казалось Гео, изменить людей, «сделать их свободными, сильными, смелыми», показав им кровавые ужасы Ирака? Спасти людскую душу – благородная цель, прекрасная возможность обессмертить себя, особенно если какой-нибудь критик вовремя подсуетится, взяв на вооружение правильные слова: «парадигма», «дискурс», «нарратив»┘ Да только прежде чем чужую душу спасать, надо вылечить свою. А этот процесс, судя по всему, бесконечный. Вот одна из ключевых идей романа Ключаревой. Одна, но не единственная.

Мечешься тут, мучительно ищешь смысл жизни, да только где он? С.Дали. Искания. 1936–1938

«Россию: общий вагон» сравнивали с поэмой «Москва–Петушки» Ерофеева и с повестью «Желтая стрела» Пелевина. В случае с романом «SOS!» первым на ум приходит Достоевский. Хотя бы уже потому, что «тварь ли я дрожащая или право имею?» – вопрос, напоминающий сомнения самого Гео, его поиски ответов на проклятые, неразрешимые вопросы, его ницшеанские идеи активного преобразования мира и отказа от мещанских ценностей. И совсем уж пародией на Раскольникова выглядит Авроркин – фанатичный «последователь» Гео, во имя эфемерной революции ворующий из комода деньги, которые пошли на пиво и сигареты для Гео, и мечтающий кого-нибудь зарезать, например, свою бабку. Кроткая Юля, павшая ранее и духовно воскресшая теперь, приносит в дом Гео Новый Завет, самое дорогое, что у нее есть, и слишком явно напрашивается на сравнение с Сонечкой Мармеладовой. А эти постоянно случающиеся с персонажами романа надрывы, то вымученные и наигранные, то вызванные галлюциногенными грибами, то спонтанные и истеричные, напоминают надрывы персонажей из «Братьев Карамазовых». И так далее, примеров много.

Возвращаясь к слову «надрыв», хочется сказать, что и сама Ключарева пишет надрывно. Чем больнее делается главному герою, тем нервознее становится ее слог. Монолитный текст надрывается, разламывается, повествование от третьего лица резко переходит на повествование от первого, строка чеканит под строкой. Действие романа приостанавливается, и мы погружаемся в поток воспаленного сознания Гео. Потом боль, достигнув пика, отступает, приходит временное облегчение, текст снова возвращается в положенные ему рамки. Но лишь до следующего надрыва, без которого русский человек, видимо, не может.