Хорошая фантастика неотделима от хорошей литературы

Все авторы, которых Борис Натанович считает достойными, в свое время получали из его рук премии.
Фото Дмитрия Новикова

Борис Натанович Стругацкий (род. 1933) – прозаик, драматург, легенда российской фантастики. В соавторстве с братом Аркадием Натановичем Стругацким (1925–1991) написал произведения «Улитка на склоне», «За миллиард лет до конца света», «Трудно быть богом», «Понедельник начинается в субботу», «Волны гасят ветер», «Гадкие лебеди», «Пикник на обочине», «Град обреченный» и др. Сольно под псевдонимом С.Витицкий опубликовал романы «Поиск предназначения, или Двадцать седьмая теорема этики» и «Бессильные мира сего». По сценариям братьев Стругацких поставлены фильмы «Сталкер», «Чародеи», «Дни затмения», «Отель «У погибшего альпиниста».

– Как бы вы охарактеризовали общее состояние современной российской фантастической литературы?

– Как удовлетворительное. Тревожных симптомов нет. Ничего неожиданного не происходит. Все как у людей. Закон Старджона действует неукоснительно: «Девяносто процентов всего издающегося – барахло». Но десяти процентов достаточно, чтобы удовлетворить квалифицированного читателя.

– Кто формирует современную российскую фантастику?

– Фантастику у нас (как и всю литературу вообще) формирует спрос читателей, соединенный с коммерческими интересами издателей. Совершенно естественное положение вещей. Иначе быть не может.

– В середине 80-х годов было поколение писателей, которые ставили своей целью «сделать из фантастики литературу»┘ Сейчас из них активно работают всего несколько человек. Имеет ли подобная цель под собой почву или стоит смириться с тем, что современная фантастика – это откровенно развлекательная литература, от которой уже не стоит ждать настоящих литературных открытий?

– Писателей, стремящихся «делать из фантастики литературу», вовсе не стало меньше. Без труда я взялся бы назвать добрых два десятка имен, начинавших в тусклые 70-е, а в последнее время составивших авангард жанра. Впрочем, надо признаться, что и больше их тоже не стало. Замечательно другое: регулярно и плодотворно работает целая группа писателей, которые сами себя фантастами не считают, но пишут именно фантастику и причем серьезную.

– В американском литературоведении середины ХХ века было понятие «гетто» – в нем находилась фантастика, а потом вышла┘ Где, по-вашему, находится сейчас российская фантастика? Почему она обособлена, а не едина с так называемой «большой литературой»?

– Прошу прощения, но хорошая фантастика всегда была и остается частью «большой литературы». Точно так же, как фантастика плохая ничем не выделяется в несметной толпе прочих коммерческих текстов. Разговоры о гетто придуманы людьми с плохим литературным вкусом и с явными прорехами в умении рассуждать логически. Их любимый довод, когда речь заходит о сколько-нибудь серьезном тексте (где действие развивается в реальном мире, искаженном Чудом): «Ну какая же это фантастика! Это – литература».

– Как вы считаете, должны ли произведения писателей-фантастов номинироваться на «мейнстримовские» премии или должны довольствоваться фантастическими – их, мол, и так предостаточно?

– Сбивает с толку ярлык «писатель-фантаст». Номинироваться должны все достойные произведения, в том числе и те, где применяется специфический художественный прием – в произведение вводится элемент невозможного, невероятного, чудесного. Не вижу, почему следует априори отказывать в премии «Человеку-невидимке» Герберта Уэллса или «Колыбели для кошки» Курта Воннегута. Я не говорю уж о «Мастере и Маргарите».

– Кому выгодно деление на «фантастов» и «мейнстримовцев»? Ведь в среде любителей фантастики часто звучит недовольство тем, что «Бронзовую улитку» часто получают «нефантасты»┘

– До меня отзвуки этого недовольства иногда доходят, но кому это «выгодно» – представления не имею. По-моему, все эти интеллектуальные подвиги совершаются абсолютно бескорыстно.

– Какие произведения вы читаете сами? На каких авторов обратили внимание в последнее время?

– Как член нескольких литературных жюри, я регулярно прочитываю все лучшее, что выходит у нас (из фантастики) каждый год. Не хотелось бы называть имена (обязательно кого-нибудь забуду, и получится неудобно), интересующемуся проще посмотреть, кто последние 10 лет получал «Бронзовую улитку» или АБС-премию.

– Вы говорили, что фильм «Обитаемый остров» соответствует духу повести. Означает ли это, что вы считаете его лучшей экранизацией произведений Стругацких?

– Это, безусловно, самая удачная и точная из экранизаций. Бывали более серьезные фильмы «по мотивам», но более удачной экранизации ни у кого не получилось.

– Какие требования вы вообще выдвигаете к фильму-экранизации?

– Это должен быть насколько возможно точный и адекватный перевод литературного текста на язык кино. Не хотел бы теоретизировать, проще привести примеры: «На последнем берегу», «Пепел и алмаз», «Тихий Дон».

– Какие еще экранизации произведений Стругацких можно ждать в ближайшее время?

– Несколько договоров заключено, но опыт показывает, что из этого вовсе ничего не следует. В Штатах купили право экранизации «Пикника на обочине» – без малого 20 лет прошло, несколько режиссеров сменилось, а фильма все нет, и я не уверен, что он будет вообще.