Бумажный спам

Олег Гладов. Гипно Некро Спам – СПб.: Азбука-классика, 2009. – 320 с.

В третьем романе Олега Гладова «Гипно Некро Спам» меньше экшна, чем в «Любви стратегического назначения», и совсем нет некрореализма, не то, что в «Смех Again». Но он все так же иллюстрирует тенденцию выползания сетевого письма из интернет-пространства в бумажные форматы. С одной стороны, это придает текстам и авторам известной респектабельности, с другой – характеризует литературу, которую иные называют «молодой» и «новой».

Сюжет развивается вокруг супермегапонтового молодежного журнала, конфликта главного редактора Адольфа @ди Кейля со своим замом Мирославом Мотузным, и проекта «Экс Спермо Ментальный [ф]ашизм». Политика журнала: «Мы не сеем Разумное, Доброе, Вечное. Мы сеем Тупое, Злое, Сиюминутное. Я хочу, чтобы у них всех был разрыв мозга». Проект заключается всего лишь в конкурсе поэтических и прозаических сетевых текстов «шизо-гипно-урбан-педо-некро»-жанра. Лучшие журнал обещает издать – это приз. Победил Око Оно, автор текста «Глаз Нет Вообще»: «– Слушай. А что тут за папка на рабочем столе? Это что? «Информация о членах», что ли? – Это chelny.info. Челны. Набережные. Я там однажды развел полгорода на деньги. – Ты что, тупой, что ли? – Да нет, это ты тупой┘» и т.д. О поэтической победе – ни полслова.

У @ди растут рога, которые он по утрам отпиливает ножовкой по металлу. Конфликт напоминает 15-летней примерно давности разборки Игоря Григорьева, главного редактора пафосного глянцевого журнала, с Ярославом Могутиным, но только напоминает. Сюжет: «Кто гений Креатива Земного и Копирайта Подземного?», алкоголь, наркотики, дурдом, секс. Приводятся якобы сетевые тексты вроде цитированного выше, которые становятся все длиннее, все скучнее, слово «сахар» на полторы страницы┘ Неоправданные замыслом буквальные повторы – в безжанровой интернет-литературе оправданность контекстом необязательна, и автор этим обстоятельством активно пользуется – креатив, да. И еще более нетривиальный ход: две подробные гомосексуальные сцены с суворовцами в книжке на 300 с небольшим страниц. Что касается проекта «Экс Спермо Ментальный [ф]ашизм», то не то чтобы возмущала некорректность темы, но при чем здесь «[ф]ашизм?» А при том, что последнее слово, несмотря на квадратные скобки, провокационное – и не более.

Отдельно стоит сказать о языке. В смысле стилевом языка нет: «– А ты немец? – Я. Немец». Креатив. И мат, которого много, в общем, оправдан – считающие себя новыми интеллектуалами креативщики из приезжих между собой изъясняются преимущественно матом, здесь это элемент реализма. Использование сетевого языка, его написания – смесь в одном слове английского и русского, цифр, символов – в книжной литературе под видом признака искренности, новизны и смелости обличает тягу к иному, современному, объективному, надиндивидуальному и в то же время являющемуся признаком корпорации гениев языку. Но путь тупиковый, и с этим пора раз и навсегда разобраться. Выходят креативы вроде «P!DOORS» и бесконечные ошибки: то «Пи$$тоны» – то «Пи$тоны», то ставим в конце предложения точку после имени «Владимир А?», то – нет. Обилие, например, старославянских литер, применение которых еще Петр I ограничил духовными целями – названия банков, логотипы газет – даже с маркетинговой точки зрения себя не оправдывает, для человека, не испытывающего наслаждения от внешнего эпатажа, что уставы-полууставы, что «собачки»-смайлики, что арабские письмена – любой текст только отягощают. А в художестве напоминают пэчворк, или, если угодно, Volksschaffen (народное искусство), или китчевых котов из лоскутных тряпок.

Излишне говорить о том, что в «Гипно Некро Спаме» нет никакой авторской оценки – в сетевой литературе она и не предполагается. Нет даже иронии, напротив, присутствует оттенок восхищения, любования порочностью представителей своего поколения, из очевидности несовершенства мира сеющих тупое. Нет никакого стремления к тому, чтобы интеллектуальное общество озадачилось наконец и выработало какую-то на сей счет политическую корректность. Торможение 30-летних на 15-летнем возрасте: голый поиск новизны, креатива как такового. И ситуация даже опасна: это обаяние глянца имеет большое влияние. Константин Леонтьев писал – о целом Толстом! – «Он хуже преступных нигилистов. Те идут сами на виселицу, а он блажит, катаясь, как сыр в масле┘ Он верит, правда, слепо в одно: в важность собственных чувств и стремлений, и, нагло меняя их, как башмаки, беспрестанно, знать не хочет, каково будет их влияние!.. За┘ «искания» и «искренность» стоит сотни две горячих всыпать туда┘»