Сергей Шулаков
Сергей Четверухин. Жы-Шы – М.: АСТ: Астрель, 2008. – 416 с.
Снова Рублевка. Только ленивый не писал о Рублевке и Николиной горе, все это напоминает телепередачу про Олега Митволя. Сергей Четверухин, как светский писатель из ряда Сергея Минаева и Оксаны Робски, конечно, должен учитывать момент элитной завлекательности. Как медийный человек (Четверухин – редактор модного журнала), он хорошо просчитывает тексты. Сюжет строится на простейшей для восприятия, каждому с младых ногтей известной сюжетной конструкции – пушкинской белки, грызущей золотые орешки. Здесь же любовный четырехугольник: поп-звезда пленила модного фотографа тем, что «удивительным образом сочетала в себе свободу и ангажированность», сама она любит то рок-стара Славика, то шведского королевского гвардейца. Плюс детективная интрига.
Несколько продвинутых молодых людей решили, что им интереснее быть потомками литературных героев, чем своих биологических предков. «А я, если тебе интересно, осознала, что происхожу от древнеримского патриция, воспетого в стихотворении великого поэта», – говорит Анка, одна из «литерных». Идея хороша, но в деталях не проработана, и это все время колет глаз. Несмотря на то что в прологе даны два стиха первой строфы «Писем римскому другу» Бродского, неясно, от кого именно мыслит Анка свое древо: от поэта Марка Валерия Марциала? Бунтовщика Марка Кассиания Постума? Или уж от историка и адмирала Гая Плиния Секунда? Деятельность общества – «акты бытового героизма»: то устроили драку между двумя именитыми кинематографистами, то «жучили нечестных риэлторов, которые выбрасывали бабушек на улицу, вытаскивали детишек из рабства, снимали талантливых артистов с наркоты, помогали хорошим писателям пробиться к читателю». Идеология – бессмертие. «Чтобы жить достойно своих литературных предков. Чтобы они никогда не забылись. А значит, не умерли».
 Светский мир тусовок и оупен-эйров можно вылечить литературой. Фото Алексея Кожункова |
Молодые люди вербуют в свои ряды сверхновую поп-звезду со сценическим псевдонимом Белка – зубы у девушки выдающиеся сильно вперед, но красоты ее не портят, вот продюсера и осенило. Новые соратники выдумывают ей литературного предка. Белку, что с присвисточкой поет при честном при всем народе «Во саду ли, в огороде». Но в невинные игры вклинивается суровая правда жизни: Белка, она же Лера, живое достояние другой секты, потомков жителей некого острова. Белкин продюсер Гвидо, надо понимать, потомок царевича, что стал на острове княжить, и нарекся князь Гвидон. Однако Белка устала от шоу-биза, махнулась ролями с удивительно похожей на нее фанаткой и упорхнула в Стокгольм к любимому, королевскому гвардейцу, литературному потомку принца Гамлета, и биологическому – Ханса Кристиана. И тут снова путаница: с Гамлетом понятно, империя Кнута Великого включала Англию и Скандинавию, но сказочник Андерсен был сыном уже датского, а не шведского сапожника, новый Белкин возлюбленный по всем признакам датчанин, так почему служит в гвардии шведского короля? Потому, что АВВА – шведская группа?
А вот и детектив: сразу, в интродукции, писаной, как и эпилог, от имени старого дома, на асфальте под балконом гибнет модный рок-певец Слава, еще одна, первая Белкина любовь. Затем в собственной студии от бронзовой еловой ветви погибает их общий продюсер Гвидо.
В отличие от предыдущего романа «Туsовка Corporated или Open-air», «Жы-Шы» объединен не только расплывающимся в декадентном мареве общим презрением к шоу-бизнесу, техно-ритмами, морем, описанием порочных оупен-эйров и любови главного героя к гранд-кокетт из высшего света. В «Жы-Шы» просматривается идея: мир шоу-бизнеса можно заменить почерпнутыми из литературы актами «бытового героизма». Заметим в скобках, что под конец автору все же изменяет профессиональная выверенность текстов – последней акцией «литерных» стало похищение генерального продюсера крупного телеканала, изверги заперли его на заброшенном складе и заставили круглосуточно смотреть свой собственный канал. Надо сказать, что вся жуть такого наказания понятна только профессионалам, только они сознают, как тяжело возвращаться к своему творчеству вообще, а к коммерческому – того пуще. Для большинства читателей это пустой звук. Акты героизма не новые, какие-то мелковатые, здесь можно было бы подумать, кажется, что автора подвело его профессиональное умение играть на простейших рефлексах. Однако на фоне четкого, грамотно выстроенного сюжета, уверенного современного языка, все эти нестыковки, бесконечная фактологическая путаница вполне могут сойти за концептуальный прием.
Но и тут не поставишь точку. Прямые маркетинговые приемы: «Песни группы┘ и другие бонусы к роману – только на сайте┘», название реальной группы и электронный адрес блога с упоминанием крупнейшего российского интернет-портала в диалогах, комплименты своим музыкантам не только слегка раздражают. Новый плейсмент, пока нетипичный для российской массовой литературы, свидетельствует о притупленности выбранного оружия. Или ошибочности избранной стратегии. Получается, что на всю катушку используя материал, стиль и приемы современной массовой культуры, во многом построенной на переживаниях, искусственно вызванных применением химических составов, Сергей Четверухин пытается уничтожить ее с помощью одного из присущих ей же системообразующих элементов – феномена двойной подмены истинного искусства на попсу, а попсу на ее же двойника. Полностью отвергая саму суть современной массовой культуры, ставшей рентабельным и модным дополнением рыночной системы, Сергей Четверухин попадает в стандартную ловушку. Это как в сериале на известном музыкальном канале: шоу-бизнес – гниль, Москва – город подонков, но все равно мы в клубе, на девок смотрим и сочиняем прогрессивную музычку, мы реализовались, а телеканалу – рейтинг. Сюжет, стиль, знаки – все в «Жы-Шы» из мира шоу-бизнеса и обслуживающих его отраслей, и заставить настолько живучую, регенерирующую систему сожрать самое себя практически невозможно.
